воскресенье, 30 ноября 2014
Первая глава с "шапкой"читать дальшеВторая глава
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Седьмая глава
Восьмая глава
Девятая глава
Десятая глава
Одиннадцатая глава
Двенадцатая глава
Тринадцатая главаЧетырнадцатая главаЭпизод пятнадцатый. ВыборИ говорит тогда король: «Ну вот ты сама и выбрала свою участь!»
Братья Гримм, «Три маленьких лесовика»
— А ничего так, — сказала Беда. — Вполне прилично. В любом случае лучше трейлера.
— Рад, что тебе нравится. — Ник заваривал чай. Новая, спешно найденная квартира была небольшой студией. Для семьи это не годилось совершенно, но Ник не без оснований подозревал, что в ближайшие годы семейная жизнь ему не светит.
— Мне многое нравится, — ответила Беда, оценивая вид из окна — крыши, за которыми вздымалась вершина Маунт-Худ. — Меня вообще восхищает то, что у людей есть дом или квартира, куда можно приходить после работы, вешать одежду в шкаф, готовить еду, смотреть фильмы, сидя на диване. У меня что, была очень хреновая жизнь?
— Понятие хреновости — штука довольно расплывчатая. — Ник поставил чашки на стол и полез за сахаром и печеньем. — Я потерял родителей — думал, что обоих, — жил с теткой в трейлере. Как оказалось, понятия не имел, кто она и чем занимается. Какая у меня была жизнь? Кто-то скажет, что хреновая, а кто-то — что неплохая. Все относительно.
читать дальше— Я бы сказала, что неплохая, — согласилась Беда, трогая горячую чашку. — Но ты прав, каждый будет судить по себе.
— Ты ведь пришла не просто полюбоваться видом из окна? — спросил Ник, устраиваясь в кресле. — У тебя какие-то проблемы?
— Даже не знаю, можно ли это считать проблемой. — Беда взъерошила волосы. — Я говорила, что Александр предлагает поехать с ним в Англию? Типа я смогу там продолжить обучение.
— Говорила, — кивнул Ник. — Это хорошее предложение.
— Я знаю. — Беда превратила прическу в нечто невообразимое. — Просто… ну, он интересуется мной не только как Гриммом.
— Думаю, это заметили все, — улыбнулся Ник. — Он, конечно, не афиширует это, но и не скрывает. Серьезный парень.
— Я знаю, — повторила Беда. — Именно это меня и пугает. У него все так серьезно. А если через какое-то время я пойму, что он не то, что мне нужно?
— Вернешься в Портленд, — пожал плечами Ник. — Или куда захочешь. Он же не будет приковывать тебя к батарее, я надеюсь. А если и будет — ты же Гримм, что тебе какая-то там батарея!
Однако Беда даже не улыбнулась.
— Так. — Ник пододвинул к ней печенье. — Кажется, ты чего-то не договариваешь. Рассказывай обо всем, иначе как я смогу дать верный совет.
— Да не о чем рассказывать. — Беда выглядела недовольной. Ник знал, что она всегда недовольна, когда оказывается лицом к лицу со сложной ситуацией: жизнь научила Беду, что неумение принять решение равно слабости, а слабости при ее образе жизни были непозволительны. — Конечно, я могу вернуться в Портленд, но кто меня будет здесь ждать?
— Я, например, — удивился Ник. — И все остальные, кому ты стала небезразлична: Монро, Розали, Хэнк, Ву… ах, вот в чем дело!
— Именно в этом. — Беда крутила чашку, будто волчок. — Понимаешь, если я уеду… В общем, выбор здесь не только между Штатами и Англией.
— Понимаю. Ты опасаешься, что в случае неверного выбора потеряешь обоих.
— Так и есть. Пока я могла откладывать решение, но рано или поздно Александр должен будет уехать, и, судя по всему, уже скоро. А я так и не поняла, чего хочу.
— Англия — это новый мир, прекрасный наставник, хорошая школа. Портленд — отличная практика, добрые друзья и близость к большой политике в мире, к которому ты принадлежишь от рождения. Плюсы есть и в том, и в другом.
— Помощи от тебя, — вздохнула Беда. — Но в целом ты прав: в каждом из этих путей есть свои плюсы, и, как Гримм, я в любом случае не останусь внакладе. Но я понятия не имею, как выбрать между двумя людьми. У меня… не очень много опыта по части долговременных отношений. Я в тупике, Ник. Даже не могу сообразить, кто из них мне на самом деле нравится, а кем я просто увлечена, как человеком, что ли.
— Я понимаю, — согласился Ник. — Выбор — дело нелегкое.
— Да что ты понимаешь! — возмутилась Беда. — Ты никогда не оказывался в такой ситуации. Ты выбирал между Джульеттой и жизнью Гримма, а не между двумя девушками.
— Вообще-то да, — смутился Ник, не понимая, откуда в нем вдруг вылезло представление о выборе, близкое к ситуации Беды. — Может быть, дело в том, что… Знаешь, все мои друзья остались бы рядом, даже если бы я был просто детективом Ником Беркхардтом. Гримм я или нет, для них не так и важно. Это и есть дружба. Но вот Ренарду я был нужен именно как Гримм. То есть я хочу сказать, что в каком-то смысле это тоже был выбор между двумя людьми и тем, каким они меня хотели видеть.
Беда удивленно подняла брови.
— Я, конечно, не сильна в логике и прочих умных вещах, но это какая-то неверная аналогия. Я говорю о выборе отношений, о выборе человека, с которым, возможно, у меня что-то сложится в дальнейшем. Надеюсь, у вас с капитаном не намечалось ничего подобного?
Она хмыкнула. Ник тоже улыбнулся, загоняя в угол воспоминание о единственном моменте, который можно было трактовать, как «намечалось».
— Нет, разумеется. Аналогия здесь лишь в том, что ты выбираешь не столько путь, сколько человека… точнее, что на выбранном тобой пути оказывается определенный человек… а, черт!..
Зазвонил телефон, не дав Нику окончательно запутаться в аналогиях и ценных советах. Еще не договорив, он схватил со стола ключи и выбежал, сделав Беде знак следовать за ним.
— Что случилось? — спросила она, когда Ник сунул телефон в карман и открыл дверцу машины.
— Садись! — Ник хлопнул дверцей, и тут же взревел мотор.
— Да что случилось? — повторила Беда, когда они уже вылетели с тихой улочки на широкую и шумную Бернсайд-стрит. Ник ожесточенно крутил руль, ведя машину на предельно допустимой скорости.
— На Монро и Розали напали, — сухо бросил он. — Кому-то из приглашенных на свадьбу гостей так не давала покоя их дружба с Гриммом, что он собрал единомышленников, заявил, что Потрошитель и Рыжехвост предают ценности существ, что ли… что-то такое пафосное и высокопарное. А закончилось, как обычно: мол, смерть предателям, и нападение на двоих всей этой гребаной толпой. Хотя на убийство они вряд ли решатся, но вот избить жертв и сжечь магазин — на такое объединившиеся трусы всегда способны. Розали сказала, что они заперлись в дальней комнате, но дверь там хлипковата. Особенно если ее вышибают Потрошители.
— Давай быстрей, — сказала Беда и больше не произнесла ни слова, пока машина, взвизгнув шинами, не остановилась под знакомой вывеской.
***
У входа в лавку трав уже стояли две полицейских машины. Когда Ник и Беда влетели внутрь, им показалось, что они попали в гигантский блендер. В тесном пространстве магазина смешались полицейские, детективы в штатском и существа, почти все схлынувшие, переполненные яростью, гневом и страхом. Представители закона не стреляли, опасаясь, что в такой толчее это принесет больше вреда, чем пользы, схватка шла врукопашную.
— Эй, они всего лишь хулиганы, — негромко напомнил Ник, придерживая за руку рвавшуюся в бой Беду. — Поэтому обойдись без трупов, пожалуйста. И постарайся действовать незаметно — нам тебя еще указывать в отчете, как случайно зашедшую в гости знакомую хозяев. Иногда достаточно и взгляда в глаза.
Беда стряхнула его руку.
— Я поняла, Ник. Не беспокойся, Александр научил, как правильно вести себя в подобной ситуации.
— Хорошо, — кивнул Ник. — Тогда вперед.
Повторять дважды ему не пришлось. Беда исчезла — и через секунду возникла за стойкой, где полицейские пытались взять под арест разъяренного Потрошителя.
— Мисс, осторожнее! — крикнул один из полицейских. Беда пригнулась, словно в испуге, и Ник успел заметить, как ее вооруженный кастетом кулак впечатывается Потрошителю под ребра. Тот взвыл и согнулся. Полицейские набросились на него, как собаки на медведя, выворачивая руки за спину и защелкивая наручники. Это Ник видел уже боковым зрением, уходя в сторону от бросившегося на него Ягуарда и на лету перехватывая когтистую лапу. Ягуард был молод, неопытен, да и Гримма у самого носа видел, судя по всему, впервые в жизни.
— Хэнк, дай наручники! — крикнул Ник, разглядев напарника у полки с ингредиентами — точнее, у того, что от нее осталось. Присыпанный сушеной травой Хэнк оглянулся, оставил противника на кого-то невысокого в синей форме — кажется, это был Ву, — и, пробравшись к Нику, помог ему вывести хулигана на улицу и запихнуть в машину.
— Черте что творится, — пробормотал он, быстрым шагом возвращаясь в лавку. Ник согласно кивнул и посторонился, пропуская коллег, волочивших к машине сопротивляющегося, упирающегося Потрошителя. Ник уставился на него, и тот мигом притих, только оглядывался все время, пока за ним не захлопнули дверцу.
— Что бы мы без тебя делали, — сказал Хэнк, ныряя обратно в лавку.
— Спасибо капитану, — пробормотал Ник. Конечно, полицейские справились бы и без Гримма — но с Гриммом дело шло куда быстрее. Ник отлично понимал, почему для капитана так важны его способности — и не обижался. Да, Ренард использует его, но ведь по назначению. В конце концов, промелькнуло у него в голове, когда начальство ценит тебя, как хорошего работника, это тоже очень и очень неплохо.
Нападавшие уже не пытались добраться до Монро и Розали — их целью стало пробиться к выходу и скрыться от полиции. Ник перехватил шустрого Потрошителя с неуловимо знакомым лицом — скорее всего, дальнего родственника Монро, не глядя сдал его в руки полицейскому и, перепрыгнув через поваленный диван, перекрыл путь могучему Львиногриву, пробиравшемуся к задней двери.
Львиногрив взревел и бросился вперед. Его не смутил взгляд Ника — очевидно, он знал, что может встретить среди полицейских Гримма, и не боялся такой встречи. Ник в последний момент увернулся от взмаха тяжелой, нечеловеческой руки с длинными когтями — только щека вспыхнула слабой болью. Царапина, подумал Ник, разозлившись. Он прихватил подвернувшийся под руку каменный пестик Розали, отбил очередной удар, нырнул под лапу, перекатился, оказавшись позади Львиногрива, и попытался вырубить противника. Но Львиногривы отличались свойственными всем кошачьим скоростью и гибкостью. Ник опоздал на доли секунды, замах пропал даром, удар пришелся вскользь и только еще больше разозлил существо. Львиногрив подцепил Гримма за плечо, прорвав когтями куртку, и с полуразворота впечатал в стену. В голове загудело, и Ник кулем свалился на пол.
Он очухался как раз вовремя, чтобы воспротивиться намерению Львиногрива перегрызть ему горло. Удар лбом в лоб, добавивший гула в голове, короткий хук левой — Львиногрив затряс косматой гривой, потеряв координацию, и Ник наконец получил возможность ударить его пестиком в висок. Львиногрив тяжело рухнул на него, волна схлынула, показалось обычное, крупное и щекастое лицо человека, ничем не выдающее скрытую под ним сущность. Ник с усилием спихнул его с себя — казалось, Львиногрив весит фунтов пятьсот. Перед глазами плыли темные круги.
— Давай руку, — проговорил откуда-то издалека Хэнк и помог ему подняться. Ник огляделся. В заварушке явно наметился перевес в пользу полиции. Двое-трое представителей власти окружали каждого из тех, кто еще сопротивлялся, и арест оставшихся смутьянов был делом времени. Он осторожно покачал головой, проверяя, не плывет ли «картинка», потрогал еще кровившую царапину и поспешил на помощь коллегам.
Но не успел он сделать и шага, как лавку наполнил жуткий, до костей пробирающий крик.
Ник узнал этот голос.
— Беда! — закричал он, бросаясь в темный коридорчик, где в последний раз заметил Гримма. Глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к сумраку — светильник здесь был разбит, крошево осколков хрустело под ногами. И в эту секунду к ногам Ника рухнуло тяжелое тело. Он рванул застрявший в кармане фонарик, включил. Луч света ударил вниз, в лицо мужчины, в глаза, которые тот даже не сделал попытки зажмурить. Мертв, понял Ник, он мертв, но почему же Беда никак не замолчит, неужели она так серьезно ранена? Он повел фонариком, высвечивая пол, ноги в форменных ботинках, темную лужу, вытекающую из-под лежащего полицейского, и сгорбившуюся над ним фигуру, в которой Ник с трудом узнал Беду.
— Что случилось? — спросил он, оказавшись рядом и как следует тряхнув Беду за плечи. — В чем дело?!
Беда замолчала, и сразу стало тихо, как в склепе. Глаза Беды были черными-черными. Ник впервые видел глаза Гримма.
— Я не успела, — сказала Беда. — Ему было очень страшно, я видела, но он все же сцепился с этим Ягуардом. Тот схлынул, нарочно, чтобы напугать, только ничего у него не вышло. А потом — вышло…
Ник осветил лицо лежащего. Это был Ву, и он тоже словно не заметил яркого луча. Ник почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Протянув руку, он попытался нащупать пульс под воротничком белой рубашки. Кажется, что-то было — едва заметное, как огонек на ветру.
— Медиков! — крикнул Ник в сторону двери, туда, где был свет и люди. — Полицейский ранен!
В лавке шумели, на улице слышалась сирена, но в маленьком коридоре было очень, очень тихо.
***
Больницу, куда доставили Ву, Ник знал не хуже, чем свой бывший дом. Кое-кто из персонала даже по старой памяти здоровался, пока Ник сидел рядом с Бедой в комнате для посетителей, ожидая окончания операции. Приехавшие на вызов медики сказали, что рана нетяжелая и что опасность представляет скорее большая кровопотеря. Сейчас Ву зашивали разорванный когтями Ягуарда бок и делали переливание крови.
— Я ошиблась, — сказала Беда, будто кого-то отчитывая. Это были ее первые слова после того коридора. — Нужно было действовать иначе.
— Ничего ты не ошиблась, — возразил Ник. — Полицейские часто оказываются на операционном столе. Работа у нас такая.
— Но это не значит, что никто не виноват, — возразила Беда. — Если бы я не прикидывалась овечкой, а работала в полную силу, ничего бы не случилось.
— Ты не можешь этого знать. Все могло случиться точно так же. Или хуже. Или не случиться вообще.
— А ты никогда не чувствовал вины за то, что происходит с близкими тебе людьми?
— Иногда, — неохотно ответил Ник. Джульетта не раз пострадала из-за того, что просто была с ним рядом, и он всегда ощущал вину за то, что не смог ее защитить. Хотя лучшей защитой для нее было его отсутствие. Выходит, именно сейчас он наконец поступил так, как следовало. Ник усмехнулся парадоксу.
— Так ты считаешь Ву близким человеком? — спросил он, чтобы сменить тему.
— Выходит, так. — Беда постукивала кулаком по подлокотнику. Ник хотел остановить ее — на гнутой металлической трубке уже была заметная вмятина, — но не стал. Он понимал, что Беда нервничает. Сам он когда-то вел себя не лучше, проводя долгие часы у палаты Ренарда. Ник вспомнил те бесконечные, выматывающие дни и от души понадеялся, что больше никогда не переживет ничего подобного. Пусть Ренард делает, что хочет, пусть использует его силу, пусть строит планы борьбы с семьей, пусть ищет ключи, пусть, в конце концов, целует его, если ему так надо, — но пусть он будет в порядке.
— Пусть он будет в порядке, — эхом повторила Беда. — Остальное неважно.
— Ты права, — согласился Ник. — Остальное неважно.
***
— Я слышал о произошедшем.
Александр ждал ее, и Беде стало неловко — она совсем забыла о занятии и даже не предупредила, что не придет, переживая из-за состояния Ву. И вот теперь Александр стоял у нее на пороге со словами сочувствия, и она чувствовала себя виноватой еще и перед ним.
— Заходи, — предложила она. — Извини, я не позвонила. Совсем из головы вылетело.
— Что там случилось?
Беда рассказала о нападении, подробно остановившись на свадьбе Монро и Розали и тех трениях, что возникли между существами разных видов из-за этого события, рассказала и о своей невольно внесенной лепте, об обезглавленной Ищейке, о капитане, о Нике. Александр не перебивал ее, хотя большая часть этой информации была ему отлично известна.
— Их было довольно много, — перешла она к последним событиям. — Там была полиция. Я делала все так, как ты учил.
— И у тебя что-то не получилось? — спросил Александр.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я знаю, как ты выглядишь после удачного боя — как дышишь, как смотришь, как говоришь. Что произошло?
— Пострадал один из полицейских. Я задержалась, потому что была вместе с Ником в больнице.
— Ты винишь себя в его состоянии?
— Да.
— Не стоит. — Александр сказал это уверенно и просто, будто выносил обдуманный вердикт. А потом так же просто и уверенно сделал то, на что Беда не считала его способным — подошел и обнял ее. — Никто — ни человек, ни существо, ни Гримм — не может отвечать за поступки и выбор другого.
— Когда погибла твоя девушка, ты разве не думал о том, что мог бы сделать, чтобы это предотвратить? — спросила Беда в гладкий лацкан пиджака.
— Разумеется, думал. — В его объятиях Беде было спокойно и уютно, как нигде, и она не спешила отстраняться, уже зная, что это никогда не повторится. — И пришел к выводу, что сделал все от меня зависящее. Я мог бы ее спасти, заперев где-нибудь и не позволив больше вступать ни в один бой. Так было бы лучше, как считаешь?
— Нет, — покачала головой Беда. — Конечно же, нет.
Она выпрямилась, и Александр опустил руки.
— Я правильно понимаю, что в больнице оказался Ву?
Беда кивнула.
— И это значит, что в Англию я возвращаюсь один?
— Да. — Беда постаралась не отвести глаза. — Извини.
— Не извиняйся. — Александр положил руку ей на плечо — по-дружески. — В этом ты тоже не виновата.
— Ты уже знаешь дату отъезда? — сообразила вдруг Беда.
— Да, еще утром мне позвонили и приказали возвращаться. Так или иначе, я должен был сегодня получить от тебя ответ. И я его получил. Удачно совпало, верно? Я сейчас не о Ву, разумеется, — ему сегодня не повезло. Но когда он поправится, рядом с ним будешь ты.
— Я долго раздумывала, — призналась Беда. Она чувствовала себя отвратительно — будто отрывала кому-то конечности по-живому. — Но сегодня поняла, что не смогу без него. А без тебя — смогу, хотя легко не будет.
— Замечательно, что ты умеешь принимать сложные решения. — Александр посмотрел на часы, изучая циферблат, будто видел его впервые. — Всегда буду рад тебя видеть. И это не прощальная любезность.
— Я знаю, — ответила Беда, растравляя себя представлением о том, как был бы счастлив Александр, согласись она поехать с ним. Почему нельзя случиться чему-то хорошему без чего-то плохого?
***
— Почему нельзя случиться чему-то хорошему без чего-то плохого?
— Откуда мне знать? — Ник протянул Беде запотевшую, только что из холодильника, бутылку пива. — Я не разбираюсь в предсказаниях, линиях судьбы и прочих штуках. Это тебе лучше у капитана спросить.
— А он что, разбирается?
— Не знаю. Он во многом разбирается. Не удивлюсь, если и в этом тоже.
— Непростой человек. — С Ником Беде было уютно и легко, как ни с кем, будто он был ее старшим братом. — Что он делает в Портленде?
— Живет. — Ник отхлебнул пива. Он тоже иногда спрашивал себя, что Ренард делает здесь, в Штатах, в Портленде. В Европе опасно? Можно подумать, в Портленде они в безопасности. Ник представил, что капитан, как Александр сегодня, собирается уезжать и предлагает поехать с ним. Картинка выглядела так реалистично, что Ник всерьез задумался. Разумеется, он никуда бы не поехал — в Портленде вся его жизнь, работа, друзья. Разумеется, он остался бы здесь. Большая радость: тащиться через океан, ввязываться в рискованные переделки, подставляться под клыки и пули и служить щитом и мечом для капитана Ренарда — для принца Шона, как его, наверное, называли бы в Старом свете. Принц Шон — для Портленда это звучало очень странно. И Ренарду не шло. Для Ника он всегда оставался бы капитаном. А интересно было бы, наверное, поехать с ним в Вену, в Берлин, посмотреть, какой он вне работы и служебного долга, побыть личным телохранителем принца. Ник усмехнулся. Телохранитель — любопытно звучит.
— Чему улыбаешься? — бдительно спросила Беда.
— Да так. — Ник пребывал в редко выпадающем ему расслабленном, спокойном состоянии. Монро и Розали были вне опасности, Ву заштопали и пообещали, что через пару недель тот будет, как новый. До завтра вряд ли могло случиться что-нибудь еще, и Ник просто отдыхал душой рядом с человеком, который был ему близок, как немногие. Сейчас он мог бы рассказать Беде о чем угодно, даже о взаимоотношениях с капитаном, но ему было лень. Пришлось бы очень долго говорить, чтобы хоть немного объяснить, что связывает его с Ренардом, как все это запутано и почему он не хочет ничего менять. — Представил, что мне предложили бы такую поездку.
— Александр? — попала пальцем в небо Беда. — И ты поехал бы?
— С Александром — точно нет, — серьезно ответил Ник. — У нас с ним одинаковая ориентация, и это, увы, нас здорово разъединяет.
— Насчет него я совершенно уверена, — хмыкнула Беда. — А вот у тебя была только Джульетта, а этого слишком мало для точного диагноза.
— Мне достаточно. — Ник кинул в нее пивной крышечкой. Беда перехватила импровизированный снаряд и смяла в пальцах.
— Не зарывайся, Гримм.
— От Гримма слышу.
Они рассмеялись.
— Так значит, у тебя нет никаких сомнений и сожалений? — вернулся к интересующему его вопросу Ник. — Вот так просто взяла и сделала выбор?
— Не просто. — Беда поставила бутылку на столик. — И сожаления есть — о том, чего уже не будет. А вот сомнений нет. Когда я решила, что Ву погиб, мне тоже захотелось умереть. Об Александре я бы просто горевала.
— Здорово, когда точно знаешь, чего хочешь на самом деле.
Беда нахмурилась.
— Ты о чем? Сомневаешься, правильно ли поступил, расставшись с Джульеттой? Хочешь вернуть ее?
— Нет. — Ник вдруг с удивлением понял, что не лукавит, отвечая на вопрос. Про себя он привык считать, что разрыв с Джульеттой — вынужденный, следствие его желания быть Гриммом, что он виноват в этом разрыве и сожалеет о нем. Но сейчас он искал и не находил в себе ни капли раскаяния. Ему нравилась эта жизнь — менее устроенная, менее упорядоченная, непредсказуемая. Странно, но сейчас он был счастливее, чем полгода или год назад. Сейчас ему не приходилось что-то скрывать, разрываться надвое и испытывать вину из-за этого. Он никогда не считал отношения обузой, но сейчас внезапно нахлынувшее ощущение свободы накрыло его с головой. — Нет, — повторил он, — я ничего не хочу возвращать. Пусть все идет, как идет.
Беда ушла, а Ник, глядя в окно — обычное, не огромное, как у Ренарда, все еще наслаждался непривычным ощущением — осознанием того, что его жизнь принадлежит только ему. И его все в ней устраивало. Была лишь какая-то мелочь, мешавшая полной гармонии, и, сосредоточившись, Ник вспомнил, что именно. Ренард, конечно же, Ренард и тот поцелуй. Единственная неясность на безоблачном горизонте. Ник пребывал в том состоянии, когда человеку необходимо расставить все точки над «и», и уже взялся за ручку двери, собираясь поехать к капитану и задать сакраментальный вопрос «что это было?», но глянул на часы и передумал. Не лучшее время для разговора по душам, Ренард наверняка спит. Он обязательно выяснит все — немного позже, может быть, уже завтра.
***
Ренард не спал. Не мог заснуть — сидел, смотрел в экран монитора, машинально скролля страницы, и думал, что Ник сейчас чуть ли не дальше от него, чем в то время, когда встречался с Джульеттой. Пора бы все прекратить, уехать из Портленда, как собирался давным-давно, оставить службу, участок, Гримма — пусть живет, как хочет. Ренард не сомневался, что у Ника все будет хорошо — тот был умен, бесстрашен и обаятелен, отличная заготовка для героя местного значения. Нужно, нужно уехать, пока от близости и совершенной незаинтересованности Ника окончательно не сорвало крышу. Для начала можно скрытно перебраться в Европу по поддельным документам, заставив понервничать Виктора и остальную родню, а там видно будет. Сотрудничество с Сопротивлением, подготовка и внедрение агентов в ряды противника взамен Себастьена, поиск оставшихся ключей — ему некогда будет думать о Нике, и это лучший из возможных вариантов. Пожалуй, так он и сделает. На днях. Может быть, даже завтра.
***
Дорога шуршала под колесами, будто они ехали по старой, пересохшей бумаге. Буйная орегонская зелень сменилась полями, затем редкими кустарниками. Сейчас они находились в преддверии пустыни. Земля здесь еще была способна давать жизнь, но лишь самые цепкие могли удержать этот дар. Песок уже приветствовал путников, прилипая к губам, забиваясь в нос, стоило выйти наружу. Адалинда надеялась, что Келли предпочтет затеряться в «каменных джунглях», в большом городе, где укрыться куда проще, но та выбрала противоположный путь. Чем ближе они были к пустыне, тем реже встречались городки и поселения, и тем стремительней сходили на нет приметы цивилизации.
— Возьму кофе, — бросил ее спутник, выходя из машины на заправке. Адалинда осталась внутри, под надежной защитой от ветра и пыли. Последние полчаса она чувствовала себя странно взволнованной, хотя ничто вокруг не давало для этого повода. Она запрещала себе слишком надеяться, но ощущение того, что Диана близко, не оставляло ведьму.
— Они были здесь. — Ищейка вернулся быстро — на заправке не было других клиентов. Его звали Мартином, он был рыж, слеплен, казалось, из одних мышц и неразговорчив. В полупустыне он выглядел ее частью, теряясь среди сухой травы, солнца и несущего песок ветра.
— Ты уверен? — жадно спросила Адалинда.
— Нет, — невозмутимо ответил Мартин. Пальцы Адалинды сжались в кулаки. — След очень давний. Очень. Легко ошибиться. Но другого у нас нет.
— Другого нет, — повторила Адалинда. Однако вместо того, чтобы расстроиться, она улыбнулась. Необъяснимая уверенность, что они движутся в правильном направлении, не позволяла ей впасть в отчаяние. Келли была где-то здесь, за пологими холмами, среди песка и ветра. Возможно даже, что этот ветер подняла Диана, играя с окружающим миром так, как умела только она. Сердце больно, но нестрашно кольнуло — это была сладкая боль предчувствия встречи.
Однако следовало придумать, что делать с Мартином. После того, как Диана окажется на руках у Адалинды, Ищейка станет помехой. А помехи нужно устранять.
— А вы что-нибудь чувствуете? — спросил Мартин, внимательно глядя на нее в зеркало заднего вида. Адалинда печально улыбнулась.
— Усталость и жару. И очень скучаю по дочери. У вас есть дети?
Мартин протянул руку и включил радио. Адалинда отвернулась и прикрыла глаза, делая вид, что обижена его равнодушием. На самом деле ей было на руку то, что Ищейка оставил ее в покое. Мысленно Адалинда листала страницы трактатов по зельеварению. Ей требовалось нечто необычное. Предстояло вывести из строя сначала Гримма, а затем — Ищейку, быстро, эффективно и надежно. Задача представлялась невыполнимой, но призом за ее решение была Диана, и поэтому Адалинда не сомневалась в успехе.
Когда дорога плавно поднялась на вершину очередного холма, Адалинде показалось, что они въехали в райские кущи. На самом деле в пейзаже ничего не изменилось, но ощущение того, что именно здесь конец радуги опирается на горшочек с золотом, не исчезало. И внезапно, словно озарение, в ее памяти открылась нужная страница.
— Стой, — сказала она Мартину. — Прежде чем спустимся в эту долину, нам нужно найти магазинчик, где ассортимент чуть пошире, чем на заправке.
— Придется возвращаться. — Ищейка явно был недоволен. Брошенный на Адалинду взгляд полнился подозрительностью. Несомненно, Виктор объяснил ему, по чьей вине погибли предыдущие агенты.
Однако Адалинде было плевать на чувства ее невольного напарника.
— Я знаю, чем вырубить Гримма, — сказала она. — Но у меня недостаточно ингредиентов. Нужно кое-что докупить и приготовить зелье. И потом вернуться сюда. Ты чувствуешь? Они близко.
Ищейка неприятно улыбнулся.
— Чувствую, — ответил он. — И я знал, что вы тоже чувствуете. Вы солгали.
— Неважно. — Адалинда больше не испытывала нужды в церемониях. — Разворачивайся.
Когда машина повернула и поехала в обратном направлении, Адалинде показалось, что за ее спиной садится солнце. Но это не пугало. Она знала, что вернется и сделает все, чтобы солнце в ее жизни светило всегда.
@темы:
слэш,
АУ,
макси,
фанфик,
гет,
Эдди Монро,
Шон Ренард,
Хэнк Гриффин,
Ник Беркхардт,
Адалинда Шейд,
Джульетта Сильвертон,
Келли Беркхардт,
Розали Калверт,
PG-13
-
-
01.12.2014 в 00:58Супер!!!
Жду дальше
-
-
01.12.2014 в 05:05а про Шона и Никак - жду столкновения))
выбор Беде пришлось сделать нелегкий, но ооооооооочень жду когда Ву очнется ХДД
ПРОДУ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
-
-
01.12.2014 в 05:51SeverInnka, ыть, все будет, у меня жесткие сроки, 4-ый сезон и ЗФБ, покой нам только снится!
-
-
02.12.2014 в 01:06А вот капитана нужно срочно переубеждать. срочно-срочно, то и впрямь завтра уедет
чудесное продолжение! agua-tofana, спасибо огромное!
-
-
02.12.2014 в 05:57А вот капитана нужно срочно переубеждать. - совершенно согласна, этот и уехать может))
Спасибо, очень рада, что нравится!