Название: Пункт назначения — Портленд
Беты: GredAndForge,
kasmunautКаноны: "Гримм",
"кинематографическая вселенная Марвел"Размер: мини, 3691 слово
Пейринг/Персонажи: Роджерс/Барнс, Ренард/Беркхардт
Категория: джен, преслэш
Жанр: экшн, драма, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: узнав о некоторых особенностях портлендских полицейских, Капитан Америка обращается к ним за помощью
Примечание/Предупреждения: таймлайн — после событий «Человека-муравья» и четвертого сезона «Гримма» соответственно
Читать дальшеКто-то поднялся со скамейки ему навстречу.
— Мистер Ренард?
— Кто вы? — Шон Ренард остановился. Глок у бедра ощутимо потяжелел. Семье было не в новинку направлять убийц к опальному бастарду. Впрочем, в качестве капитана полиции он тоже представлял интерес для ряда лиц определенной репутации. Опасаться стоило всегда. Это не было паранойей — всего лишь разумной необходимостью.
Человек снял бейсболку. В окутавших Портленд прозрачных сумерках его лицо было не менее узнаваемо, чем в выпуске новостей.
— Мистер Роджерс?
От гостя не ускользнула легкая настороженность в голосе Ренарда.
— У меня с собой водительское удостоверение. Показать?
— Не стоит. — Если кто-то из недругов Ренарда не пожалел усилий для имитации облика национального героя, то документы будут выполнены тем более качественно. А главное — не существовало причины подсылать к нему кого-либо в обличье именно Капитана Америка. Ренард мог сходу перечислить сотню людей, к которым у него мог быть личный интерес, и Стивен Роджерс в этот список точно не попадал.
Оставалось предположить, что этот Роджерс — подлинный и что у него действительно есть дело к Ренарду. Пока не будет доказано обратное.
Они поднялись по ступеням — Роджерс снова натянул свою бейсболку, — пересекли холл, вошли в лифт. Ренард заговорил, только когда дверь его квартиры захлопнулась за ними.
— Итак, что понадобилась Мстителям от капитана портлендского участка?
— Не Мстителям. — Роджерс покачал головой. В ярком свете стали заметней и светлая щетина, и темные круги под глазами, и несвежесть серой футболки. — У меня к вам личная просьба.
***
— Вызывали, сэр?
Ренард окинул детектива взглядом. Беркхардт сильно повзрослел за последние два года. Ренард не мог решить, к лучшему ли это. Прежний Ник был простым и понятным, нового опасался даже он. И все же доверял, как никому другому, без всяких разумных оснований, довольствуясь лишь интуицией.
Интуиция не говорила, что верить Нику можно. Она утверждала, что верить можно только Нику. Ренард воспринимал эту странность как данность.
— Проедемся, — предложил он. Ник молча кивнул. У них не в первый раз возникали дела, которые не стоило обсуждать даже в кабинете начальника участка. Особенно в кабинете начальника участка.
— Значит, им нужен Осьминог… — подвел Ник итоги через четверть часа, обдумывая изложенные Ренаром сведения.
— Я запросил информацию. — Они оказались на пересечении со Страйк-стрит, и Ренард развернулся, чтобы ехать обратно. — Надеюсь, ответы уже есть. И надеюсь, хоть один из них положительный.
— Куда мы едем?
— Ко мне.
— Я правильно понимаю: это означает, что наши гости были вашими гостями, начиная со вчерашнего вечера?
— Не мог же я выставить на улицу Капитана Америка.
— Сэр, я знаю вас не один год. Вы бы выставили на улицу и президента, если бы сочли нужным.
— Мне кажется, у Роджерса возникли проблемы. И они не имеют отношения к судьбам мира. Скорее, к судьбе самого Роджерса. Понимаешь?
— Пока не очень.
— Там поймешь.
Ник действительно понял, что Ренард имел в виду, едва увидев его гостей. Душ не помог — от них все равно пахло неприятностями. Нику был знаком этот запах.
— Мистер Роджерс?
— Просто Стив, если можно. А вы?..
— Ник Беркхардт. Просто Ник, разумеется.
— А это…
Разумеется, Ник знал биографию Капитана Америка. И, разумеется, читал о Баки Барнсе. Джеймс Бьюкенен Барнс, сержант, сто седьмой пехотный, погиб в тысяча девятьсот… Если верить Капитану Америка — не погиб. Но и Баки Барнсом тот, кто стоял перед ними, не был.
— Можете звать меня Джеймсом, — сказал он. — Или Барнсом. Все равно.
Голос был совершенно обычный. Ник бы предпочел истеричные интонации Эрика Ренарда или надменное грассирование барона Самди.
— Капитан сказал, вам нужен Осьминог. Точно нужен? То есть, вы уверены? Вы ведь знаете, как он действует?
— Знаем. Собственно, именно поэтому мы обратились к вам. По некоторым причинам мы не можем воспользоваться технологической мощью «Старк индастриз», но я вспомнил, что однажды наткнулся на любопытный сайт. Про существ — верно? — и их необычные способности. Немного погуглил, и вот мы здесь. Хотя, кроме гугла, не буду врать, понадобилась и помощь пары друзей…
— Вы не ответили на вопрос, — перебил Ник. Разговорчивость Роджерса как рукой сняло.
— Мы уверены, — коротко ответил он. — Если бы был другой выход, мы бы сюда не приехали.
Отвечая, он смотрел на Барнса, будто ждал возражений. Возражений не прозвучало. Барнс смотрел в стену, как смотрят в экран телевизора, где идет давно надоевший сериал.
— Сан-Диего, — сказал Ренард, захлопывая ноут. — Ближайшее место, где видели Осьминога. Если выедем сейчас, завтра к полудню будем на месте.
— Отлично. — Роджерс провел ладонью по лбу. Сейчас он выглядел обычным человеком под грузом навалившихся проблем. Ник никогда не представлял себе Капитана Америка таким. Уязвимым, подумал он, правильное слово — уязвимым. И уставшим. — Не думал, что все окажется так просто.
— У нас не захватывают Землю и не пытаются уничтожить человечество. — Ренард успел переодеться в джинсы и неприметную куртку. — У нас не бывает сложно.
Это было ложью, но Ник понял, что капитан имеет в виду. Роджерс, очевидно, тоже.
— Любая работа важна, — ответил он. В его устах ходульная фраза звучала выстраданным откровением. На мгновение Нику захотелось спасать мир с ним рядом. И черт с ним, погибнуть в конце — но чтобы Капитан Америка непременно произнес над ним речь и накрыл гроб звездно-полосатым флагом.
— Тебе нужно заехать домой? — спросил Ренард, и Ник опомнился. У него уже была миссия — своя собственная маленькая миссия. И свой капитан.
— Нет, — сказал он. — Спасибо, сэр.
После гибели Джульетты он старался заезжать домой пореже.
***
— Стоктон, — представил Ренард. — Второе место в Калифорнии по количеству тяжких преступлений.
— Постараемся не вывести его на первое.
Ник не сразу понял, что Барнс шутит. За время пути тот мало говорил и в основном обращался к Роджерсу. Нику показалось, что Барнс просто не знает, о чем можно говорить с другими людьми. В конце концов они втянулись в обсуждение полицейского оружия. Этого как раз хватило до заката. И вот сейчас Барнс впервые произнес что-то отвлеченное.
И Роджерс впервые просиял как рождественская елка, становясь похожим на себя самого — с постеров, флайеров и стикеров.
— Да что там у них происходит? — спросил Ник у Ренарда, едва они очутились в своем номере.
— Война у них происходит. — Теперь и Ренард выглядел как Роджерс — с грузом проблем всего мира на плечах.
— Какая еще война?
— Все сразу. — Ренард сбросил куртку. — Виски, коньяк?
— Лучше пиво.
Под пиво и пиццу Ник внимательно выслушал Ренарда. Роджерс рассказал достаточно много, а недостающие эпизоды Ренард заполнял собственными догадками, по убеждению Ника, весьма близкими к истине. Двойная жизнь приучила того искать в людях второе дно и, как правило, находить — нужное умение для непростых ситуаций. Несколько раз, слушая капитана, Ник пожалел, что не согласился на виски. Жизнь и смерть Баки Барнса — попробуй или не спрашивай. От этого коктейля выворачивало наизнанку. Семьдесят лет, подумать только. Даже если его размораживали раз в год… Он должен быть проморожен насквозь. У него должно быть желе вместо мозгов. Он… Невозможно было больше слушать об этом. И думать тоже.
— Невероятно, что он выжил, — сказал Ник и осекся. — Нет. Невероятно, что он сумел остаться человеком.
Днем он не понимал, как Джеймс Барнс может быть живым. Сейчас — как он может быть настолько живым. Сколько раз его убивали и всокрешали? Наверное, он и сам не помнит… Помнит, вдруг понял Ник. Все помнит, каждую минуту. Или не каждую. Пусть даже треть, четверть, десятую часть. Этого уже достаточно.
Этого уже слишком много.
— Мы должны найти ему этого чертова Осьминога. — Ник разжал кулаки, вставая. На ладонях остались глубокие следы от ногтей.
— Найдем.
— Но все же зачем им мы? Команда Мстителей…
— …по большей части считает Барнса ружьем на стене. Необезвреженной бомбой. Когда я сказал о войне, я имел в виду не только сражения с читаури.
Если бы тогда, представил Ник, если бы после убийства в баре в нем перестали видеть детектива Беркхардта, если бы подозревали, что в любой момент он слетит с катушек и примется убивать направо и налево, — что бы он делал? Что бы он делал, обнаружив непринятие в лучших друзьях? Что бы он делал, останься на его стороне один только Ренард?
Верил бы ему, конечно, сам себе ответил Ник. И боялся бы. Боялся бы, что опасения сбудутся и он свернет шею тому, кто так безоглядно ее подставляет.
Тут не только на Осьминога — на гильотину согласишься.
— Хорошо, что у него есть Роджерс. — Ренард крутил в руках стакан виски, из которого, кажется, так и не отпил. — Всегда должен быть кто-то, кто прикроет твою спину даже от лучших людей на свете.
— А у вас есть такой человек, сэр? — внезапно спросил Ник. Он мог поручиться, что у него и в мыслях не было такое спрашивать. Но вырвалось.
— У меня есть ты, — сказал Ренард с хорошо знакомым выражением лица — не понять, шутит или всерьез. Ник подумал и кивнул. Это было правдой. Он никогда не оставил бы Ренарда. В том числе и потому, что знал — капитан сделает то же самое для него. Уже делал.
— А если бы я пролежал в том гробу семьдесят лет? — спросил он, хмыкнув. Его понемногу отпускало. — Время от времени восставая из мертвых, чтобы ликвидировать какого-нибудь крупного лидера или зачистить небольшую банановую республику?
— Будем реалистами, Ник, — ты не настолько крут, — усмехнулся Ренард в ответ. — А я и близко не Капитан Америка. Но да, я все равно бы тебя защищал. Потому что знаю, что ты не способен на такое по доброй воле. И потому что…
— Почему? — не дождавшись, спросил Ник. Ренард махнул рукой.
— Ты же в бар собрался? Иди.
— А вы?
— А у меня дела.
Когда Ник выходил, Ренард уже склонился над ноутбуком. В искусственном свете его неподвижное лицо казалось самым живым, что Ник когда-либо видел.
***
Он не очень удивился, увидев у барной стойки знакомую красную толстовку. Подошел. В стакане Барнса был виски. Ник заказал то же самое.
— Не спится?
— Не очень.
Зря спросил, подумал Ник. Он все понимает.
— Извини. Капитан рассказал, что ты почти не спишь.
Барнс поднял голову. Его светлые глаза казались черными, стоило хоть чуть-чуть рассеять внимание.
— Я почти не живу. Меня будто размазывает по этим семидесяти годам. Сначала я старался все вспомнить. Теперь я хочу перестать вспоминать. Но от меня опять ничего не зависит.
Стакан очевидно был не первый.
— Зависит. — Ник опять сказал то, о чем даже не думал. — Он от тебя зависит. Роджерс. Капитан Америка.
— Знаю. — Барнс запустил руку в отросшие темные пряди. — Если бы не он, я бы умер Зимним солдатом.
— Жалеешь?
— Нет.
— Даже теперь?
— Даже теперь.
Ник отпил виски, покатал на языке, словно это был какой-нибудь «Хеннесси». Он не знал, о чем говорить, но знал, что не уйдет. Если бы Барнс хотел остаться один, он бы сказал, Ник был уверен. Но Барнс молчал. А потом заговорил откуда-то с середины.
— При оттаивании боль сильнее, чем при заморозке. Возвращаться вообще всегда труднее. Падая в ущелье, я боялся умереть. Это нормально. Но если бы сейчас я мог выбирать…
— Не думаю, — сказал Ник. — Ты не выбрал бы смерть.
— Считаешь, я выбрал бы судьбу убийцы с выжженным мозгом? — Барнс хмыкнул. — Легко решать за других. Ты не представляешь, каково это…
— Представляю.
Взгляд Барнса был тяжелым, как его рука, наверное. Ник выдержал его, хотя очень хотелось отвести глаза.
— Однажды меня отравили. Долгая история. В итоге я оказался на свободе, ничего не помня и не понимая. Живой мертвец по сути. Не мог говорить, думать, узнавать людей. Зато мог убивать.
— И как?
— Один. Один человек. Недостаточно для того, чтобы лишиться сна. Но отходить пришлось долго.
— И как ты выпутался?
— Дело замяли. — Ник еще никому не рассказывал об этом, но знал, что Барнсу — можно. — Капитан все уладил. Он это умеет — улаживать.
— Особенно когда дело касается тебя, верно?
— Не только. — Ник не понял, что Барнс имел в виду. — В общем, долгое время это было худшим из моих воспоминаний. Хотя я так ничего и не вспомнил из тех суток.
— А потом? — спросил Барнс. Похоже, ему в самом деле стало интересно. — Это было худшим воспоминанием, а потом?
— А потом я убил свою девушку, — сказал Ник. Вообще-то он подсел к Барнсу, чтобы дать тому шанс выговориться, но пока получалось наоборот.
— У тебя была девушка?
— Была. Это удивительно?
— С таким образом жизни обычно не до отношений. Если, конечно, твоя девушка — не Черная Вдова.
Ник улыбнулся. Барнс удивительно метко попал в самую суть. Снайпер.
— Она понимала, что такое работа полицейского. Но когда оказалось, что я Гримм... Мало кого такое обрадует. А потом мне понадобилась ее помощь, и она помогла. И стала ведьмой. Не в переносном смысле. Стала тем злом, которое Гриммы призваны уничтожать. В каком-то смысле это я сделал ее такой.
— И как тебе с этим живется?
— Лучше некуда. — Ник заглянул в стакан и жестом попросил долить. — Извини, я не собирался вываливать все это на тебя. Сам не знаю, чего так разговорился.
— Все нормально. — Барнс действительно выглядел лучше, чем когда Ник подошел к нему. — Приятно знать, что у других бывают проблемы покруче твоих собственных. Я, по крайней мере, не убил Стива.
Он положил на стойку деньги.
— Пойду, а то он забеспокоится.
— Рад был помочь, — сказал Ник его спине. — Если что — у меня в запасе есть еще пара подобных историй.
Он мог поклясться, что Барнс улыбнулся, услышав это.
***
Как обычно, сведения Ренарда оказались скрупулезно точными. Они нашли мистера Сикейроса в указанном источником кафе. До окончания его смены оставалось около двух часов. Можно было выйти из машины, прогуляться в тенистом сквере, покормить голубей, как делают это тысячи людей, вынужденных кого-то ждать. Но никому из четверых сидящих в «юконе» это не пришло в голову. Роджерс перебрался вперед, поменявшись местами с Ником. Ренард что-то показывал ему в планшете, Ник бездумно следил за движением пальцев на тачпаде, как следят за руками пианиста, надеясь именно в их механическом движении угадать секрет исполняемой мелодии. Потом взгляд зацепил Барнса, лицо которого сегодня почти полностью было скрыто волосами. Похоже, он не стриг их нарочно — слабое подобие укрытия.
— Не хочешь перекусить? Или кофе?
Тот покачал головой.
— Спасибо, нет.
Сейчас в его голосе не было и намека на улыбку или доверие. Ник бросил взгляд на дверь кафе. Скорее бы уже Осьминог освободился. Скорее бы все закончилось. Может быть, избавление от воспоминаний — от худшей их части — и впрямь окажется пусть не панацеей, но анестезией, которая поможет сержанту Барнсу не замечать, что по нему всей мощью проехалась боевая машина ГИДРы.
Может быть.
— Вот он, — сказал Ренард.
Они догнали Осьминога на аллее сквера — Ник справа, Ренард слева. Осьминог испуганно дернулся, поняв, что оказался в западне.
— Надо поговорить. — Ник снял солнечные очки.
— Гримм! — Осьминог отшатнулся, налетая на Ренарда, как на скалу.
— Гримм, — согласился тот. — И коп. Мы оба. Поговорим, как деловые люди, мистер Сикейрос. У нас есть ваше полное досье: все заказы, вплоть до самых мелких, и тот случай в Эквадоре, после которого вы и перебрались в Штаты, сменив фамилию. Мы можем обеспечить вам реальный срок здесь, квалифицировав ваши нападения как покушения на убийство, можем депортировать на родину. А можем просто забыть, что когда-либо слышали о вас. Что выберете?
— А что вы хотите взамен? — На лбу Осьминога выступил крупный пот, руки и губы подрагивали, но способность соображать ему не отказала.
— Хотим, чтобы вы помогли одному нашему другу. По вашему профилю деятельности.
— И все? — Осьминог напрягся. — Вы лжете. Хотите использовать меня вслепую? Скажите, в чем дело. Я… я настаиваю.
— Сложность в том, что эти воспоминания не из тех, которые спокойно можно хранить в голове.
— Ваш друг — тоже Гримм? Я слышал об одном из наших, забравшемся в голову к Гримму…
— Нет, — успокоил его Ренард. — Наш друг не Гримм и не существо.
Предусмотрительно, отметил Ник, Ренард не сказал, что Барнс человек. И это было правильно. Барнс не возразил бы.
Наверное, на его лице что-то отразилось, потому что Осьминог притих и заморгал.
— Я согласен. Я помогу вам. Но вы больше не появитесь, верно? Я смогу жить, как прежде?
— Даю слово, что мы больше никогда не вмешаемся в вашу жизнь. — Ренард коснулся своего кольца. Осьминог проследил за его движением, сквозь испуг во взгляде мелькнуло почтение.
— Ваше… высочество?
— Не имеет значения. Но ты можешь верить моему слову.
Вопрос насчет «жить, как прежде» остался без ответа. Ник догадывался, что с воспоминаниями Барнса «как прежде» не получится. Скорее всего, через два-три месяца мистер Сикейрос попадет в сводки как очередной случай суицида. Ник не желал ему такой судьбы, но и незаслуженной ее назвать не мог — стоило вспомнить эквадорскую семью, что стала его последним заказом. Осьминог выполнил работу в день рождения младшей дочери объекта — в ее второй день рождения. Больше в этой семье ничьих дней рождения не отмечали. Заказчика не интересовала информация, ему нужна была акция устрашения. И он ее получил.
Нет, жалости к мистеру Сикейросу Ник не испытывал.
Мысль о том, что Ренард мог выбрать Осьминога не по месту жительства, а по «заслугам», пришла только в машине, и Ник в который раз поразился тому, насколько Шон Ренард отличается от других членов королевской семьи, от других ведьм и колдунов. В их сегодняшней четверке никого нельзя было назвать обычным, но Ренард и здесь оказался особенным. Как всегда.
***
Все случилось очень быстро. Они приехали в присмотренный заранее небольшой склад на окраине города, заброшенный так давно, что перекошенные металлические двери с трудом поддались рукам Роджерса. Барнс не помог ему — дождался, когда проем станет достаточно большим, и шагнул вперед. Он будто спешил покончить с делом. Уверен в успехе или, наоборот, хочет быстрее убедиться, что ничего не вышло, задался вопросом Ник. Некогда прозрачные пластиковые вставки на крыше пропускали не так много света, как прежде, но калифорнийский день был щедр на солнце, и освобожденная от стеллажей середина склада была как на ладони.
— Ну что ж, приступим, — сказал Ренард.
И все пошло вразнос.
Барнс поднял голову, и Ник снова мельком отметил черноту его взгляда. А потом Осьминог отлетел в сторону, как пушинка, а Барнс оказался рядом с капитаном, быстрый, бесшумный и смертельно опасный. Ник бросился к нему, ушел от удара живой руки и рухнул на пыльный пол, подвернувшись под бионическую. Ее тут же перехватил Роджерс, но неудачно: Барнс легко вывернулся из захвата. Ник стоял на четвереньках, выравнивая дыхание, — под ребра словно влетел углом банковский сейф. Он видел, что Ренард схлынул за секунду до удара и схватился за глок, но выстрелить не успел. Блестящий кулак впечатался в грудь, капитан пролетел с десяток футов и остался лежать, раскинув руки в непривычно беспомощном жесте. Ник не помнил, как поднялся, как оказался между Ренардом и Зимним солдатом. Первая пуля, взвизгнув, срикошетила от левого плеча убийцы — дыхание еще не пришло в норму, руки подрагивали. Вторая неожиданно пробила крышу, обломки старого пластика сухим дождем зашуршали вокруг.
— Беркхардт. — Роджерс выпустил его запястье и толкнул назад, за спину. — Не надо. Я сам.
Еще секунду Ник стоял неподвижно, потом отступил на шаг, не сводя глаз с двоих в пыльном столбе света. Это беззвучное движение спустило пружину. Барнс замахал кулаками, просто и бесхитростно, словно отбивал мясо. Роджерс не отвечал, блокировал удары, насколько мог, будто имел дело с большим несмышленым ребенком, и время от времени звал Барнса по имени. Ник бросил смотреть на них, как только понял, что Роджерс справится. Сунув глок в кобуру, он опустился на колени, задрал на Ренарде футболку, отыскивая взглядом круглые шрамы от недавних пуль Ищейки и молясь, чтобы те не кровили. Все вроде бы было в порядке. Ник прижал пальцы к сонной артерии. Удары пульса эхом отдались где-то под ребрами.
— Сэр, — позвал Ник. — Вы как?
Ренард шевельнулся и застонал.
— Что?
— Осьминог… — уже отчетливее повторил Ренард.
— Вот черт. — Сикейрос был уже около двери. Ник всадил пулю в ржавый замок прямо перед его носом. Осьминог застыл. Ник добрался до него, осторожно обойдя Роджерса, который обнимал Барнса и что-то говорил на ухо, не обращая внимания на кулаки, молотящие по спине. Но сила ударов уже не ужасала — приступ явно шел на убыль. Когда Ник оказался рядом с Сикейросом, руки Барнса бессильно легли на широкие плечи Роджерса. Кулаки по-прежнему были сжаты, но угрозы больше не несли.
— Давайте. — Роджерс смотрел на них из-за левого плеча Барнса, на скуле краснел гигантский кровоподтек. — Мистер Сикейрос, пожалуйста. Помогите ему. Помогите нам.
И Сикейрос шагнул вперед, будто всю жизнь только об этом и мечтал. Даже для него просьба Капитана Америка не могла быть пустым звуком. Присоски погрузились в темные волосы, Барнс вздрогнул, и Роджерс обнял его крепче. Ник ничего так не хотел, как отвернуться, но это было бы трусостью. И он смотрел, как пульсируют багровые щупальца, будто воспоминания, текущие по ним, имели вес и объем; смотрел, как сжимаются кулаки Барнса; смотрел на то, чего никому не следовало видеть, — на лицо Роджерса, где отчаяние мешалось с надеждой и неприкрытой, отчаянно откровенной любовью.
***
— Для нас было честью помочь вам, — сказал Ренард, обрывая все попытки Роджерса извиниться за случившееся. — Если мы сможем быть полезны чем-то еще — обращайтесь без колебаний.
— Надеюсь, не придется. — Улыбка Роджерса едва светилась — далеко до привычного сияния. — Мы вам признательны, но от нас слишком много неприятностей.
Ник подписался бы под словами обоих.
Барнс подошел к нему.
— Прости за Ренарда. Я потерял контроль.
— А за вмятину в моих ребрах извиниться не хочешь?
— Считай это производственной травмой.
Был бы Барнс здоров, Ник заехал бы ему в челюсть, невзирая на последствия. Но сейчас не мог, как ни хотелось.
— Как ты себя чувствуешь?
— Непривычно. Пусто. — Барнс коснулся пальцами виска. — Надеюсь, теперь я не буду доставлять Стиву столько проблем.
— Да он, по-моему, не против.
— Я против.
— Он очень тебя любит. — За последние сутки Ник, похоже, оказался чемпионом по озвучиванию вещей, о которых даже не думал. И, наверное, сейчас была бы его очередь получить в челюсть, но Барнс только кивнул, не то соглашаясь, не то прощаясь, и пошел к машине. Ренард арендовал ее на свое имя. Несмотря на выигранное сегодня сражение, война для Роджерса и Барнса продолжалась.
— Вы тоже поняли, что их связывает не только дружба? — спросил Ник, когда неприметный «форд» влился в поток машин, катящийся по Эль Прадо.
— Думаю, это ясно каждому, кто смотрит на них дольше пяти минут.
— Почему? — Ник не ждал ответа, он просто должен был наконец сказать это вслух. — Почему он не забыл, даже с выжженными мозгами? Почему у него хватило сил?
— А у Джульетты не хватило — ты ведь это хочешь понять? Потому что люди разные, Ник.
— Или она недостаточно меня любила.
— Сейчас об этом трудно судить. — Ренард открыл дверцу «юкона».
— Сэр. — Ник не сдвинулся с места, смотрел на Ренарда над крышей машины. — Я думаю, вы тоже вспомнили бы.
Лицо Ренарда застыло. Нику показалось, он сейчас спросит «О чем ты?», превращая происходящее в фарс, но Ренард не стал прятаться.
— Возможно. — Он посмотрел на Ника и одновременно сквозь него, на затянутый дымкой горизонт. — Об этом тоже трудно судить без практического опыта.
— В криокамере? К черту такую практику. Давайте лучше найдем ближайший мотель.
— Ник, ты чертовски спешишь.
— А вы предлагаете подождать семьдесят лет, чтобы точно понять, что же между нами происходит?
— Подожди хотя бы до Портленда. Может, тебе уже завтра утром захочется сделать вид, что этого разговора не было.
— Хорошо, — согласился Ник. Несколько часов ничего не решали. Все решили несколько предыдущих часов. «Юкон» вырвался из тесноты городских улиц на хайвей, и Ник мысленно пожелал Роджерсу удачи, где бы тот сейчас ни был.
— Окажись я на месте Барнса, я бы тоже вас вспомнил, — сказал он, откинув голову и закрыв глаза. Так можно было думать, что Ренард не улыбнулся скептически, услышав это самоуверенное заявление.
Впрочем, может быть, тот и в самом деле не улыбнулся.
@темы:
слэш,
кроссовер,
мини,
фанфик,
Шон Ренард,
джен,
Ник Беркхардт,
приключения,
драма,
PG-13,
романс
-
-
29.10.2015 в 18:33-
-
29.10.2015 в 18:35-
-
29.10.2015 в 20:25Осмысленно и продумано.
-
-
29.10.2015 в 20:29-
-
29.10.2015 в 20:50"Интуиция не говорила, что верить Нику можно. Она утверждала, что верить можно только Нику" - чудесная фраза!
"Приятно знать, что у других бывают проблемы покруче твоих собственных" -
"Несколько часов ничего не решали. Все решили несколько предыдущих часов" - ура!
-
-
29.10.2015 в 20:53я не смотрела "Зимнего солдата", но мне уже нравится Баки Барнс! - я, конечно, фанат и не могу быть объективна, но он крышесносно прекрасен!
ура! - ура!
-
-
29.10.2015 в 21:05-
-
29.10.2015 в 21:08-
-
30.10.2015 в 19:28Потому что, это просто восхитительно *-*
-
-
30.10.2015 в 21:23Спасибо!
-
-
01.11.2015 в 14:49Но взаимодействие Ника и Шона - это что-то. И вот хоть убейте меня, но бродят, бродят в моей голове разные невнятные мысли. Да, в реале люди могут быть другими, вести себя совсем по-другому. Могут быть женатыми, холостыми, разведенными. Однако, если если между главными героями нет химии, то сериал обречен на неудачу. Неважно, какая это химия: дружба, любовь, ненависть. Должны быть чувства, которые питают персонаж. Сколько лет уже сериалу? Вот то-то и оно. Хоть десять раз шутка и стеб, но НЕ МОЖЕТ БЫТь между Шоном Ренаром и Ником Беркхардом такого напряжения без чего-то между Сашей и Ройзом.
Но какой фииик! и-и-и-и-и-и! И почему так редко можно почитать разные вкусняшки? *вопль к небесам*
-
-
01.11.2015 в 15:45Ну, думаю, в работе над сериалом все_сложно, обязательно возникают разные взаимодействия, которые отражаются так или иначе на работе и результате, но, увы, это остается губоко за кадром))
И почему так редко можно почитать разные вкусняшки? *вопль к небесам* - моя версия: много вкусного вредно)) (хотя всегда хочется, да)))
-
-
05.11.2015 в 14:07-
-
10.11.2015 в 10:33