Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...

[PortlandOR]

Почему-то в предыдущем посте продолжение наотрез отказывается выкладываться. Я уже комп перезагрузила, подождала какое-то время. Нет, и все. Поэтому придется делить так. Остаток в комментариях.

Глава 9.

/ Проклятье, Ник, насколько было бы проще, работай ты со мной. /

Стоя возле контейнеров в доке, капитан Ренард невозмутимо смотрел на место преступления, никак не показывая своих эмоций. Не пожалев свои дизайнерские туфли, он дождался, когда закончат свою работу зеленоватые от увиденного криминалисты и зашел внутрь открытого контейнера, старательно пытаясь не наступать на лужи крови.

— Капитан, — раздался за его спиной сдавленный голос.

— Гриффин, — невозмутимо отозвался на это Ренард. — Поздравляю вас с особенно мерзким делом.

— Вы не знаете, этот рисунок что-то означает?

Не отрывая взгляда от нарисованной кровью на стене контейнера косы, Шон медленно качнул головой и наконец посмотрел на стоящего за его спиной сероватого от шока Хэнка.

— Понятия не имею. Зато знаю, что никакое животное не станет рисовать на стене. У нас маньяк. Или художник-новатор.

— Чертов ублюдок, — со злобой выплюнул Лукас, наконец-то справившийся с желанием проблеваться. Несмотря на годы работы в полиции, за которые каких только кошмаров он не видел, нынешнее дело затмевало все.

Кто-то додумался запустить в контейнер, перевозивший нелегальных эмигрантов, очень крупного зверя, который порвал бедолаг на куски. Так же не повезло тем троим охранникам, что открыли этот контейнер — их сейчас тоже собирали в пластиковый мешок. Патологоанатому подвалила «веселая» работенка — содержимое всех этих мешков требовалось собрать в одно целое с целью установления: их просто разодрали на куски, или еще и поели?

/ Сквернозуб. /

— Груз пришел из Европы, пробейте владельцев для начала. И пробейте рисунок — если мне не изменяет память, у нас была пара дел, где фигурировали косы, — выйдя из контейнера, Ренард дал наводку своим детективам. Пару раз они с Ником не успели прибрать за собой, и на столы детективов легли папки об убийстве и странных косах.

— Косы, косы… Что-то такое и впрямь было. Надо будет спросить у Ву, — энергично кивнул Лукас. — Спасибо, капитан.

— Я возьму огонь на себя, но постарайтесь держать язык за зубами, — предупредил напарников Ренард, видя вспышки камер за желтой лентой.

— Чертовы пиявки, — бессильно чуть не сплюнул Гриффин.

— Работайте, — отрывисто приказал Ренард.

/ Я знаю, где он. И он не один — с ним кто-то из Королевской Крови. /

/ Отлично. Вечером навестим наших гостей. /

***

— Капитан, — коротко постучав, заглянул в кабинет Ву. — Тут к вам из ФБР пришли.

Подняв голову от бумаг, Ренард кивком пригласил гостей войти.

— Агенты Чавес и Ростен, — предъявили свои удостоверения вошедшие. Агентом Чавес была женщина-латиноамериканка, хорошо за тридцать, черноволосая, смуглая и с очень цепким, внимательным взглядом. Ростен был примерно одного с ней возраста, но скорее всего, его фамилия досталась ему от далекого предка, так как выглядел он типичным белым американцем.

— Я так понимаю, что вы забираете у нас дело из порта? — откинулся на спинку кресла Ренард, взмахом руки приглашая агентов присесть.

— Это дело находится вне вашей компетенции, — немного высокомерно заявил Ростен прежде, чем Чавес успела ответить.

— Ясно… Полиция — это люди второго сорта, — насмешливо взглянул на него Ренард. От пристального взгляда полицейского капитана Ростен поежился.

— Прошу прощения за грубость моего напарника, — чуть поджала полные губы Чавес. — Однако дело вызвало слишком громкий резонанс, и его действительно передали в наше ведение. К тому же из-за того, что судно из Европы, оно все равно подпадает под нашу юрисдикцию.

— Капитан? — в дверь после короткого стука заглянул Гриффин.

— Ву сказал? — понимающе кивнул Ренард. — ФБР забирает это дело. Отдайте им все бумаги и данные, которые успели накопать.

— Ладно, — со вздохом Хэнк направился к своему столу, радовать Чейза новостью. И при этом испытывая подлое чувство облегчения, что им больше не придется искать этого психопата.

— Вот, — спустя пять минут в кабинете начальства появились оба напарника. — Все, что мы уже успели получить от криминалистов и накопать сами. Вы были правы, капитан, когда сказали, что судно пришло из Европы. Нам потребовалось немало времени, чтобы проследить всю цепочку, но конечные владельцы находятся во Франции. Фирма пару раз была замечена в некоторых скандалах, но широкой огласки они не получили — всех недовольных заткнули деньгами. Насчет рисунка косы вы тоже оказались правы: я сделал запросы, и мне пришли данные о двух делах. Неопознанные жертвы, без головы, рядом обнаружена складная коса. Одну из жертв опознали по отпечаткам по базе данных Интерпола. Все данные в папке.

— Быстро сработано, — с невольным уважением приподняла аккуратные брови Чавес, принимая увесистую папку.

— Копии дел о безголовых трупах там же, — добавил Хэнк.

— Если вдруг мы обнаружим еще какие данные, то обязательно передадим их вам, — тон Ренарда не оставлял сомнений, что время приема закончилось. Спокойно поняв этот намек, агенты поднялись со своих мест, а Чавес передала свою визитку Ренарду.

— На тот случай, если вы действительно обнаружите что-то, что не сможем найти мы, — не стерпела агент, добавив в свой голос немного вызова.

Насмешливо глядя на женщину, капитан с нарочитой неторопливостью спрятал ее визитку в бумажник и едва заметно улыбнулся.

— Не сомневайтесь — вы будете первой, кому мы позвоним в этом случае.

Спокойным кивком приняв поражение на таком королевском «мы», Чавес вышла вслед за напарником.

***

— Какое клише — заброшенная лесопилка, — брезгливо скривился Шон, беспечно сунув руки в карманы стильного пальто и бесстрашно проходя вглубь темного помещения.

— Ты быстро нашел это место, капитан, — выступил ему навстречу незнакомец. Одетый строго, но очень элегантно, он смотрелся рядом с Ренардом родным братом. А европейский акцент доказывал, что догадка не была лишена оснований. Двое его телохранителей оперативно взяли под прицел Ренарда. Потом один из них подошел вплотную и под насмешливым взглядом обыскал Шона. Не обнаружив оружия, он снова занял свое место за спиной незнакомца.

— Антон Круг, Королевский Дом Австрии, — внимательно разглядывая его, констатировал Шон. Оба охранника, немного разошедшихся в стороны, напряглись, но Ренард не обратил на них внимания. Он вообще вел себя так, будто кроме них двоих на этой лесопилке больше никого не было.

— Шон Ренард, капитан полиции Портленда. Ни к какому Королевскому Дому не относящийся, — так же спокойно заявил на это Антон.

— Зачем вы запустили в МОЙ город Сквернозуба? — Шон уже знал ответ, но хотел удостовериться.

— Даже знаете, что собой представляет подарок? — приподнял одно плечо Круг. — Оперативно. Хороший город, чтобы править, вот только, имеет одну занозу, которая никак не хочет вытаскиваться и потихоньку гноится. Я имею в виду вас, капитан. Вам предлагалось служить нашему Дому по-хорошему, но вы это чрезвычайно выгодное предложение почему-то проигнорировали. А головы наших посланцев вообще осмелились прислать как ответ. И не один раз. В связи с чем и был предпринят этот визит: последнее предупреждение, капитан. Или вы приносите присягу нашему Дому, или…

— Знаете, Принц, что меня всегда удивляло в вас? Я имею в виду не просто именно ваш Королевский Дом, нет, — качнулся с пятки на носок Шон. — Я имею в виду всю вашу королевскую линию крови. Я достаточно ясно ответил вам на все ваши вопросы и претензии. Любой другой все давно бы уже не только понял, но и принял. Вы же с упорством, достойным лучшего применения, ломитесь лбами в глухую стену. Неужели для того, чтобы до Кроненбергов дошло, что Портленд — это неприкасаемая территория, которая уже занята, необходимо послать еще и вашу голову?

— Ты смел, человек. Или не совсем человек — справиться с Феррат не просто, — на тускло освещенную лунным светом площадку вышли еще четверо. Обряжены они были в длинные балахоны с капюшоном, которые скрывали очертания их фигур. Самым примечательным в их облике были грозно сверкающие косы.

— Жнецы? Красивое выступление, — одобрительно кивнул на это Ренард, не скрывая насмешки.

— Думаешь, Гримм, с которым ты заключил договор, тебе поможет? Как бы силен ни был представитель этого Рода, справиться сразу с четверыми он не сможет, — угрожающе шагнул ближе один из Жнецов. — Мари Кесслер, про которую говорили, что она — самый сильный Гримм за несколько веков, не смогла. Не сможет и твой щенок.

— Вот щенком я бы Ника не назвал, — усмехнулся Шон. — Скорее, матерым волкодавом, до которого госпоже Кесслер было расти и расти.

— Ты так уверен в его неуязвимости? — удивился Антон.

— Дело не в уверенности — он просто это знает, — вмешался в беседу еще один голос.

Жнецы не успели среагировать, когда Ренард поймал мелькнувший в воздухе предмет. После этого события пронеслись, будто на ускоренной перемотке. Жнецы еще только поворачивались, когда двое из них рухнули мертвыми на грязный пол. Телохранители не успели ни убить Ренарда, ни даже выстрелить, когда во лбу каждого из них появилось еще одно отверстие, не предусмотренное природой. И спустя меньше, чем десять секунд напротив двух выживших Жнецов и ошеломленного Принца стояли Гримм и капитан Ренард, который определенно был кем угодно, но только не человеком.

— Ник...? — доброжелательно поинтересовался Шон.

— Можешь заняться Принцем — я возьму на себя Жнецов, — уверенный взгляд серых глаз внушал страх. После чего Ник и Ренард разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу.

Шагнув в сторону Антона, Шон все же бросил взгляд ему за спину и поморщился от увиденного — не в первый раз, но это всегда внушало ему отвращение. А приготовившийся дорого продать свою жизнь, а то и отстоять ее, Антон Круг замешкался, когда со стороны оставшихся за спиной Жнецов послышались крики ужаса и боли. Секундная заминка стоила ему головы, причем, в буквальном смысле: с глухим стуком упав на пол, его голова, уже отдельно от тела, немного прокатилась по полу и остановилась прямо возле тел Жнецов. Следом рухнуло и тело, заливая все фонтаном крови.

— Неаккуратно, — брезгливо сморщился Ник, старательно огибая яркую лужу и становясь рядом с Шоном. — Что дальше?

— Все как всегда, — со вздохом потянул из кармана пальто сотовый Шон.

— Адалинда? Доброй ночи. С днем рождения тебя. Сильно занята?

— …

— Что ж, я рад, что не прерываю ничего важного. Знаешь лесопилку возле заброшенного карьера? Я жду тебя здесь. Желательно как можно скорее.

— В городе не видно звезд, — задрав голову к небу, тоскливо протянул Беркхардт, когда они с Шоном ждали на пороге здания вызванную ведьму.

— Если хочешь, я погашу на одну ночь все фонари в городе, чтобы ты мог насладиться их сиянием, — присевший в тени на упавший ствол дерева, тихо отозвался на это Ренард.

— Не стоит, — Ник продолжал до рези в глазах, до выступивших слез вглядываться в далекие созвездия. — Лучше мы просто будем иногда выбираться за пределы города, по иному поводу, чем сегодня.

— Я скучаю по тебе весь день, — тихо, почти на грани слышимости, произнес Шон. — Каждый миг, что мы не вместе. Мне приходится все время себя контролировать, чтобы не заговорить с тобой, считая, что ты рядом. Я все время хочу с тобой посоветоваться. Или просто увидеть твою улыбку. Столько времени, столько крови, столько всего… А ты все еще улыбаешься, как тот мальчишка, которого я когда-то встретил сразу после его совершеннолетия. И в твоих глазах все еще сияет свет невинности, которой тебя так и не смогли лишить все испытания. Не думаю, что даже смерть способна на это.

Вместо ответа Ник просто подошел и сел рядом.

— Я чувствую это. И знаю. А еще — верю. Потребовалось немало времени, чтобы я смог понять, и еще больше — чтобы смог принять. Это было долгое время, но сейчас мы вместе. Как-нибудь решим и эту ситуацию.

Тихий и очень личный разговор прервал звук мотора, а уютную темноту прорезал свет фар.

— Капитан Ренард? — осторожно позвал их женский голос.

— Я здесь, — шагнул на свет Шон.

Внимательно оглядев его, молодая, очень красивая блондинка в темно-синем вечернем платье и сапфировом гарнитуре фыркнула и открыла багажник. Пошуршав там, она снова вышла на свет, но уже в кроссовках. На недоуменно-вопросительный взгляд она только небрежно пожала плечами.

— Вы имеете привычку вызывать меня в самые неожиданные места в самое неподходящее время. Компенсация обычно достойная, но любимые туфли жалко. Что на этот раз?

— Все, как обычно, но не совсем так, как привычно, — жестом пригласив приехавшую внутрь здания, Шон объяснил текущую ситуацию.

— Необходимо уничтожить все возможные улики. Головы отослать по знакомому тебе адресу, но при этом тела и оружие должны остаться для ФБР — полагаю, пальчики убитых многое смогут рассказать этой службе.

— Я должна знать, кто это? — со вздохом оглядела фронт работ ведьма.

— Очередь дошла уже до Принцев Крови, — Адалинда с огромным трудом удержалась от визга: Тень капитана Ренарда приводила ее в ужас. Всегда спокойный, доброжелательный и учтивый, Гримм заставлял ее передергиваться от ужаса и жалеть, что нельзя, как в детстве, спрятаться от монстра под кроватью. — Антон Круг с компанией и четыре Жнеца. Когда до них наконец-то дойдет, что здесь им не рады? — с почти детским огорчением спросил Гримм.


— Я все сделаю, — растянула в резиновой улыбке губы ведьма, от всей души желая, чтобы эти двое убрались побыстрее, позволив ей сделать свою работу спокойно.

— Учитывая твой наряд, — внимательно оглядел девушку Ренард, — полагаю, что твои слова о том, что я ничего не прерываю, были не совсем правдивы. В связи с чем…

Кивнув, Шон достал из кармана пальто дорогую записную книжку, нашел чистый лист и быстро на нем что-то написал. Вырвав страничку, он протянул ее нетерпеливо сверкающей глазами ведьме.

— Полагаю, это будет неплохим дополнительным подарком к этому сапфировому гарнитуру в качестве извинения за прерванный праздник.

— Не стоит беспокойства — все будет идеально, — спрятав подрагивающими пальцами драгоценный листочек, чья стоимость в десятки раз превышала стоимость камней на ее шее и в ушах, за корсаж, Адалинда улыбалась теперь куда искренней и любезнее. — Никто ничего не найдет.

— Желательно, чтобы нашли, но в идеальном виде, — протянул ей визитку Шон. — Осторожно, это ФБР. Не попадись.

— Если там не будет ведьмы — никто ничего не поймет, — самоуверенно отмахнулась Адалинда.

— Тогда удачи тебе здесь, — от легкой улыбки Гримма Адалинду снова передернуло. Она не могла понять, что держало такого мужчину, как Шон Ренард, рядом с Беркхардтом, но предпочитала задумываться об этом как можно реже: при всей ее тяге к капитану, риск перейти дорогу Гримму того не стоил. Найдет кого-нибудь другого, не столь проблемного и не обремененного такой Тенью.

Глава 10.

США, штат Орегон, город Портленд. 20 декабря 1999 года от РХ

— Беркхардт, в мой кабинет!

Недоуменно пожав плечами на вопросительный взгляд напарника, Ник последовал за капитаном Маркусом в его кабинет под сочувственные взгляды сослуживцев, гадая, в чем он мог настолько облажаться.

Когда капитан плотно закрыл дверь своего офиса и опустил жалюзи, Ник собрался. Похоже, все намного серьезнее, чем предполагалось.

— Беркхардт… — после серии вздохов, неуверенно начал Маркус. — Я с тобой работаю еще с тех пор, как ты пришел в мой отдел зеленым новичком только что из Академии. И даже рискнул вступиться за тебя, когда всплыла твоя связь.

— Опять? — поразился Ник.

— Нет. Нет, сейчас дело совсем в другом, — Филипп Маркус посмотрел на своего подчиненного долгим взглядом и схлынул. Теперь в кресле капитана сидел Орлоклюв.

— Если дело не в Шоне, то в том, что я — Гримм, — устало откинул голову назад Ник. — Что теперь?

— В слухах, — Маркус вернул себе свое человеческое лицо. — И не только в слухах, но и в поступках. Ты ходишь в лейтенантах уже давно, как я понимаю, сдать на чин капитана можешь хоть сейчас. Комиссар Трейни человек, и с каждым годом он не молодеет. Совсем скоро ему придется уйти в отставку.

— Каким боком это касается меня? — сел прямо Беркхардт.

— Должность комиссара — в основном выборная. Никто до сих пор не понял, кто такой твой Шон, но что это сила, способная дать отпор Королевским Домам — известно давно. И есть ты, Гримм, который не убивает всех подряд. Когда Трейни уйдет со своего поста, то освободится одно место капитана. Я предлагаю его тебе.

— В обход других? — Ник этого разговора ждал уже несколько месяцев, и его ответ был готов давно.

— Твой Ренард постарался, чтобы все ключевые посты занимали люди, которые ему чем-то обязаны. И основная их масса — это Существа. При таком раскладе держать город в порядке очень просто, а если должность капитана одного из участков займет Гримм — Портленд станет бастионом нового мира и порядка. Если ты уйдешь под командование Ренарда, баланс немного сместится. Одно дело, вы — но по разным участкам, и совсем другое — когда ты стоишь Тенью за его спиной. В этом случае страх может перевесить выгоду и чувство безопасности, толкнув некоторых на необдуманные поступки.

— Есть одна проблема, о которой мы не распространяемся, — предложение было сверхразумным и выгодным, однако был факт, который все перечеркивал.

Внимательно глядя на подчиненного, Маркус ждал, когда Гримм сформулирует эту проблему.

— Шон не Существо, в его жилах течет кровь, которая намного старше любого Дома. Соответственно — сильнее, — Ник старательно жонглировал правдой и недомолвками. — Но… но у каждой Силы есть свой баланс. Противовес. Сила моего партнера такова, что сейчас на одной чаше весов лежит весь… весь золотой запас Форт-Нокса. А на другой чаше — соломинка. И будет достаточно пушинки, положенной на полную золота чашу, чтобы этот хрупкий баланс сместился. Что будет в этом случае, не скажу даже я.

— Ты в этом случае золото или соломинка? — уточнил расклад Маркус.

— Я та самая пушинка, которая пока еще никуда не опустилась, — прямо заявил Ник. — Шон терпит. Пока еще. Но силы уже на исходе, его держит только мое слово, что я перейду под его командование при первом же удобном случае. Если я приму капитанство, я не смогу быть рядом, и тогда равновесию силы придет конец.

— То есть, он не стабилен, — потер переносицу Маркус.

— Он стабилен, — взмахнул руками Ник. — Но только рядом со мной. Без меня он тоже стабилен, но имеет совсем другие приоритеты. Которые вряд ли понравятся Домам, Совету, Существам и Сопротивлению вместе взятым. Предлагать кресло комиссара Шону тоже не советую, — предвосхитил Ник следующее предложение.

— Я шел в полицию не за чином и карьерой, я шел помогать людям. Шон пошел не со мной. Он пошел ЗА мной. Он это кресло принял бы с радостью, но этого не позволю уже я.

— Если у тебя такая власть над ним, то почему ты так противишься этому раскладу? — не понял Маркус. Для него разговор тоже был очень познавательным. До сих их группа считала, что Гримм послушен воле Ренарда, но со слов Беркхардта картина вырисовывалась совершенно обратная. Планы требовалось срочно пересмотреть.

— Первую причину я уже озвучил. Будучи комиссаром, он не сможет протащить следом еще и меня, а это опять приводит к вопросу баланса. Вторая причина… — Ник задумался, но потом пожал плечами. — Она просто есть, и ее решить невозможно. Пусть все останется так, как есть. Тот, кто знает, тот поймет, а кто не знает — тому это и не нужно. Пусть останется фактором неожиданности.

— Гримм, надеюсь, вы знаете, что делаете, — потер лицо Маркус. — Тогда больше тебя не задерживаю.

— Капитан, так действительно будет лучше всего, — обернулся возле дверей Ник.

Подойдя к столу, Ник отрицательно помотал головой поднявшему на него глаза напарнику и уже собирался сесть за стол, когда к ним подошел сержант Хейли.

— У вас дело, парни. Ограбление ювелирного магазина, труп — Сэмюэль Бертрам. Видимо, не повезло оказаться на месте, когда к нему вломились, — передав тоненькую папку с начальными данными, Хейли ловко развернулся и направился куда-то еще.

— Что от тебя хотел капитан? — первым делом спросил Вулич, когда они ехали на машине Ника к месту преступления.

— Как обычно: все хотят получить рычаг давления на неизвестного игрока путем давления на Гримма, — вздохнул Ник, ведя машину. — Или наоборот: давить на Шона мной.

— На тебе где сядешь, там и свернешь себе шею, — ухмыльнулся Ян, схлынивая на секунду в толстошкура. — Пора бы этим интриганам это понять до того, как они натворят дел. Куда нам?

— Ограбление ювелирного.

— Сколько поставишь на то, что это просто ограбление? — вытянул длинные ноги Вулич, съезжая по сидению ниже.

— С моей удачей? — скептически фыркнул Ник, мягко заворачивая машину на место преступления. — Готов прозакладывать десятку, что нам опять «повезло».

***

Арестованный по подозрению в убийстве оказался еще одним Орлоклювом, только странным. Ник давно привык, что реакция на него Существ — это ужас. Здесь же было сдержанное любопытство и ничего более. Фарли Кольт прояснил эту ситуацию всего одной фразой: он был помолвлен с Мари Кеслер. Самым грозным Гриммом с момента смерти Келли Беркхардт и ее мужа в автокатастрофе.

Всплыла и причина убийства: как оказалось, три монеты, изъятые доктором Хупер из желудка убитого, были легендарными монетами Закинтоса. Теми самыми, что по легенде дарили всемогущество, которые охраняли Гриммы с момента поражения нацистов, и за которыми теперь охотились убийцы Келли Беркхардт Соледад Маркезе, Иен Флинн и Ганс Ротт. Без тени смущения Фарли признался, что тоже ищет их, но ювелира он не убивал.

/ Монеты Закинтоса… /

— Мистер Кольт, позвольте дать вам один совет, — потер подбородок Ник. — Возвращайтесь домой, найдите себе хобби и забудьте о монетах. Как только я их найду — то сразу уничтожу.

— Их невозможно уничтожить, — с мягкой насмешкой посмотрел на молодого человека Орлоклюв. — Если бы это было так просто, Гриммы бы давно это сделали.

— Они просто не знали, как. В отличие от меня.

/ Ник. /

/ Только посмей заикнуться об их сохранении, и я тебя пристрелю лично. /

Выпроводив арестованного, перешедшего в ранг свидетеля, Беркхардт прямым ходом направился к напарнику.

— Ян, отдай, — требовательно протянул он руку.

— Что? — любой другой принял бы удивление за чистую монету, но Ник слишком давно наблюдал за людьми и Существами, чтобы распознать любой обман.

— Ян, я их все равно отберу, мы испортим отношения, но будет по-моему. Тебе со мной не тягаться. Поверь, чем быстрее ты от них избавишься, тем легче будет отходняк.

— Зачем они тебе, Гримм? — в глазах Толстошкура разгорался боевой азарт. — Ты и так силен, только твое нежелание брать на себя ответственность мешают получить все. Зачем ты мешаешь мне?

Ответом ему послужил молниеносный рывок, от которого Вулич увернуться не успел, и который прошел мимо внимания других. Задохнувшись от невозможной боли, Ян едва понял, что его усаживают на стул, а потом суют буквально в зубы стакан с холодной водой.

— Прости, — в глазах присевшего рядом Ника не было ни капли раскаяния.

— Ладно, парни, расходимся, — скомандовал Беркхардт столпившимся рядом коллегам. — Вопреки всем слухам, у меня нет глаз на затылке, и если подойти ко мне со спины, можно неудачно получить локтем.

Судорожно сунув руку в карман, Ян понял, что лишился своей добычи. Но сил на протест у него не было — его будто высосали изнутри досуха, оставив лишь пустую оболочку.

— Капитан, я отвезу Яна домой — похоже, я его стукнул сильнее, чем показалось, — нахмурившись, Ник выпрямился и обратился к маячившему в дверях кабинета Маркусу.

— Давай, — разрешающе махнул ему шеф, снова скрываясь в офисе.

Уже сидя в машине, Ник грустно повернулся к напарнику.

— Ян, еще раз - прости меня. Но я не хочу, чтобы ты потерял себя как личность. Самостоятельно отказаться от них невозможно, только отнять силой. Единственные, над кем они не властны — это Гриммы. А ты… Гитлер тоже когда-то начинал с малого, и к чему это привело? Я отболтаю тебя у капитана, посиди завтра дома, спи, сколько спится, я могу сообщить твоему дяде или кузену, чтобы они посидели с тобой. Только не зацикливайся на желании их вернуть — добром оно не кончится.

— Ник… отвези меня домой, — хрипло попросил Вулич. — И прошу… не говори пока со мной.

Заехав по дороге к дому Яна в супермаркет, Ник набрал любимой напарником вредной еды и молча дотащил пакеты до квартиры. Сгрузив все в холодильник, он еще раз внимательно посмотрел на безразличного ко всему Яна и решительно достал телефон, ища в контактах нужный номер.

***

Поставив машину в гараже их с Шоном дома, Ник какое-то время просидел в салоне с закрытыми глазами. Побарабанив по рулю пальцами, он все же покинул салон и медленно направился в дом. Стоило ему войти в неосвещенную гостиную, как в затылок уперлось дуло пистолета.

— Гримм. Где монеты?

— Ты быстр, — невозмутимо заметил на это Ник.

— Ты умрешь еще быстрее, если не скажешь мне, где они, — из-за спины крадучись вышел мужчина азиатской наружности. — Или не ты, а твой любовник, про которого я слышал столько грозного, и который на деле оказался слабаком.

— Шон? — Ник все же обратил внимание на привязанного к креслу Ренарда, щеголявшего разбитой бровью и губой. — Ну и зачем?

— Он так настойчиво добивался встречи с тобой, что я просто не смог ему в ней отказать, — насмешливо пожал плечами Ренард, будто ничего особенного не происходило.

— Как я понимаю, ты и есть убийца тех двух незадачливых воров? — пройдя к бару, Беркхардт совершенно спокойно наполнил стакан водой и выпил его. — Что же ты не убил Маркезе? Или просто еще не добрался до него?

— Эти два идиота прошляпили все, что можно. До Маркезе я тоже еще доберусь, как и до этого пернатого, который не понимает, кому перешел дорогу, — ночной гость невольно схлынул, показывая свою шакалью натуру.

— Дай угадаю, — прислонился бедром к бару Ник и удрученно оглядел разгромленную дракой комнату, — Акира Кимура, убивший саму Келли Беркхардт в попытке отнять монеты. Верно?

— А ты ее чересчур умный племянник, — оскалился Шакал. — Где монеты, Гримм? Или тебя стоит простимулировать?

Не дожидаясь ответа, Кимура размахнулся и ударил Шона по лицу так, что тот едва не упал вместе со стулом.

— Ник, это все равно больно, — возмущенно уставился на любовника Шон, все еще не обращая внимания на напавшего.

— Значит, монеты… Давно надо было до них добраться, но все руки не доходили или откладывал на потом… — Ник совершенно спокойно достал из кармана три золотые монеты. Повертев одну из них, он внимательно вгляделся в рисунок. — Вот так и переворачивается все с ног на голову. Символ солнца стал самым ужасным знаком за последние несколько сотен лет.

— Вы правы, Ник, — в темноте гостиной раздался еще один голос и на тусклый свет, отбрасываемых парой угловых бра вышел Фарли Кольт, наставив пистолет на Кимуру. — Брось оружие, Шакал. Я не для того гонялся за ними столько лет, чтобы теперь упустить свой шанс.

— Шон, ты в курсе, что наш дом — это какой-то проходной двор? — склонил голову к плечу Ник, глядя на любовника и играя с тремя монетами в руке.

— Я что, должен был позволить им бегать по моему городу и убивать тех, кто под моей защитой, направо и налево? — возмутился на это обвинение Ренард, будто это не он сейчас сидел привязанным к стулу и пачкал светлую рубашку кровью из разбитой брови. — Это было самым простым выходом — позволить им прийти сюда и решить вопрос сразу со всеми.

— Хватит, — злобно прошипел Шакал. — Если ты не отдашь мне монеты, то я стреляю.

Позиция Кимуры была самой удобной: он закрывался от Кольта и Ника телом Шона, при этом имея сбоку свободное пространство для маневра.

— Монеты? Эти? — чарующе улыбнувшись, Ник крепко сжал три монеты в ладони, закрыл глаза и замер на несколько секунд. А потом протянул руку по направлению к Кимуре и разжал ладонь, из которой на пол тонкой искрящейся струйкой посыпался золотой песок.

— Ты?! Что ты сделал?! — на два голоса сдавленно выдохнули оба Существа. Отвлекшись на Гримма, Кимура не успел среагировать, когда Ренард резким рывком встал с кресла, порвав крепкие веревки с такой легкостью, будто это были гнилые нитки. Вырвав у него из руки пистолет, Шон уже хотел выстрелить, а потом перевел задумчивый взгляд на ошеломленного Кольта и дернул уголком рта.

— Ник? — когда Гримм перевел взгляд на него, толкнул к его ногам изрядно придушенного Кимуру.

— И что ты предлагаешь мне с ним делать? — удивился Беркхардт.

— Мне же надо будет как-то объяснить завтра свое лицо. А еще я больше не хочу незваных гостей в своем доме, — это было сказано уже в сторону Орлоклюва, который продолжал зачарованно смотреть на золотую пыль на полу.

— Вечно ты спихиваешь всю грязную работу на меня, — прекрасно зная, что сейчас будет, Шон успел вовремя отвернуться, в отличие от Кольта, который едва ли не на глазах седел, видя то зрелище, что сейчас разворачивалось перед его глазами. Когда стихли вопли ужаса, раздался сухой хруст, и на пол опустилось безжизненное тело с неестественно вывернутой шеей.

— Фарли? — потряс замершего Орлоклюва Шон. Увидев, что в остекленевшие глаза вернулся разум, он обаятельно улыбнулся. — Как вы понимаете, монет больше нет, и делать в моем городе вам нечего. И я буду очень благодарен, если вы впредь воздержитесь от визитов в Портленд и постараетесь уговорить своих знакомых от того же. А еще мне не очень понравится, если вторая часть вечера станет достоянием гласности. Вы меня поняли?

Судорожно глотнув, Кольт старательно попятился назад, стараясь не упускать из виду Гримма, способного… способного… чуть не споткнувшись о порог, он наконец развернулся и опрометью выскочил из дома, дав себе клятву забыть о сегодняшней ночи во что бы то не стало.

— Зачем? — устало вздохнул Ник, когда они остались вдвоем.

— Кимура был не просто охотником за монетами, он был еще и псом Домов, — обняв Беркхардта со спины, Шон уткнулся ему в волосы носом и закрыл глаза, буквально всем существом впитывая в себя спокойствие и прохладу нрава своего партнера. — Они начинают наращивать давление. Боюсь, что это была не последняя ласточка в Портленд. Как бы следующая птичка не нагадила посерьезнее.

— Образно, — чуть потерся виском о щеку Шона Ник. — Вызываем наших?

— А кому звонить будем? Ко мне или твоему капитану? — весело приподнял бровь Шон.

— Подбросим монетку? — предложил Ник. — Орел — твоим. Решка — моим.

— Бросай.

Глава 11.

/ Тебе еще не надоело играть Амура? Тем более для Потрошителя и Рыжехвоста. Ты проводишь с ним времени едва ли не больше, чем со мной! Сколько уже можно? /

— Ник, ты в порядке? — озабоченно наклонился к Гримму Монро, когда тот закрыл глаза и чуть поморщился.

— Не обращай внимания, — тут же выпрямился Беркхардт. — Просто порой в голову лезут разные мысли, и чаще всего — абсолютно невовремя.

— Ну, смотри, — проворчал Потрошитель, — тебе лучше знать, что у вас, Гриммов, в голове творится.

— Монро, останови машину, — неожиданно резко выпрямился Ник, уставившись куда-то вперед. Привыкший ко многому за два года знакомства, Монро без колебаний выполнил приказ и поспешил выйти из машины следом за ринувшимся на улицу Беркхардтом.

Возле двух машин под мостом дрались двое — молодая девушка чуть за двадцать и … Чешуехвост?

— Полиция Портленда! — сверкнул значком Беркхардт, вклиниваясь между драчунами. — Прекратить драку!

— Она первая на меня напала! — тут же нашел виноватого мужчина, почему-то не отреагировав на Ника, как на Гримма.

— Чудовище! Он — чудовище! — не замедлила высунуться из-за спины Беркхардта девушка.

— Ник, что происходит? — Монро как обычно выбрал самый подходящий момент, чтобы вмешаться в чужой разговор. Учуяв рядом хищника, Чешуехвост опять схлынул, скалясь на Потрошителя, из-за чего Монро ответил тем же. И тут же едва успел спасти свою голову от удара, который вполне мог ее расколоть, как спелую дыню.

— Вокруг одни чудовища! — девушка уже замахивалась для следующего удара, но Ник успел ее спеленать и защелкнуть наручники.

— Остынь, красавица. Это еще не повод сносить все головы подряд.

— Вот-вот! Буйным место в психушке. Тебе там понравится, — злорадно оскалился Чешуехвост.

— Советую забыть эту встречу, как страшный сон, и никогда о ней не вспоминать, — внезапно повернулся к нему Ник.

— С чего бы это вдруг? — сплюнул чуть ли не ботинки Беркхардту наглец. — Она первая на меня напала, так что я готов написать на нее заявление.

— Которое я не приму, — тихо заявил Ник. — Гриммы — это не твоя компетенция, Чешуехвост. Я ведь могу спросить у нее, что такого ты делал, что она тебя увидела. И рассказать об этом тому, кто очень заинтересуется тобой. Так как?

— Ты же не Гримм! — испуганно отшатнулся в сторону мужчина, переводя взгляд с внимательно прислушивающейся девушки, которую крепко придерживал Монро на Ника и обратно. — Как…?

— Тебя это не должно волновать. Проваливай, — последовав этому совету, Чешуехвост буквально запрыгнул в салон своего авто и с визгом пробуксовавших покрышек умчался прочь. Проводив автомобиль долгим взглядом, Ник повернулся к девушке, которая дрожала от страха и напряжения в руках Монро, но упрямо сверлила взглядом детектива.

— Правда, что ли, коп? Тоже чудовище? И теперь убьешь меня? — не получилось у девушки выдержать характер до конца, и на последней фразе голос предательски дрогнул.

— Ну, почему же? Я действительно детектив, Монро - Потрошитель, а не чудовище, а вот ты у нас хоть и буйная, зато не сумасшедшая, как предполагаешь.

— Да кто ты такой?! — с новыми силами задергалась в крепкой хватке Монро девушка.

— Гримм. Как и ты, — крепко прихватив девушку за предплечье, Ник силком повел ее к машине Потрошителя. Открыв заднюю дверцу, он впихнул свою спутницу в салон и сел следом. — Монро, планы немного поменялись. Можешь закинуть меня домой?

— Да, конечно, я же твой личный водитель. Куда прикажете, сэр, — ехидно проворчал на это Потрошитель, уже разворачивая машину в нужную сторону.

— Представишься? — повернулся Ник к девушке, которая забилась в самый угол сиденья. — Мне бы не хотелось напрягать своих и светить тебя раньше, чем я узнаю, насколько серьезны те неприятности, что ты оставила после себя.

— Зачем тебе? — угрюмо проворчала та. — Чтобы знать, что написать на моей могиле?

— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Ник, отворачиваясь от нее и глядя в окно.

Остальная часть поездки прошла под рваное дыхание неизвестной, еле слышное ворчание Монро и дрему Беркхардта, который опять не выспался. Кинув на него взгляд в зеркало заднего вида, Монро уже собирался высказаться на этот счет, но потом вспомнил о пассажирке и прикусил язык. Это наедине он мог пройтись по причине хронического недосыпа детектива Беркхардта, а при посторонних лучше помолчать.

— Хорошо же зарабатывают портлендские детективы, — презрительно скривила губы девушка, когда Монро подъехал к внушительному особняку в престижном районе города.

— Спасибо, — наклонился к открытому окну Ник. — Я сегодня постараюсь хоть немного вразумить нашу неожиданную гостью, а завтра улажу твой вопрос. Он же не горит?

— Не горит, — вздохнул Потрошитель. — Лишь бы завтра у тебя опять что не обнаружилось.

Оставшись вдвоем, Ник без всякого страха разомкнул наручники, подождал, пока девушка разотрет немного затекшие запястья и кивком пригласил ее следовать за собой.

— Можешь сбежать, я догонять тебя не стану. Однако если попадешься еще раз, я сделаю вид, что с тобой не знаком и тогда огребешь по полной строгости закона. Или можешь пойти со мной и понять, что с тобой происходит, как с этим бороться и как это вообще называется. Твой выбор?

Еще раз внимательно оглядев громаду дома перед собой, спокойно стоящего детектива, ожидающего ее ответа, девушка только дернула плечом.

— Ну… показывай, куда идти.

***

— Слушай, а ты точно взятки не берешь? — присвистнула гостья, с любопытством оглядывая холл особняка.

— Фамильные деньги, — Ник уже шагал в сторону одной из дверей. — Может, все же назовешь себя, а то немного неудобно обращаться к своим гостям «Эй».

— Тереза Рубел. Но лучше — Беда.

Тереза настороженно замерла на месте, когда новый знакомый шокировано обернулся к ней.

— Рубел?! — у Беркхардта даже голос сел.

/ Рубел?! /

— А что не так? — Тереза приготовилась удирать.

Длинно выдохнув и чуть ссутулив плечи, Ник с силой потер лицо.

— Я же остановился не просто так… Было дело, я знал Мириллис Рубел из рода Гриммов. Ты с ней на одно лицо. Даже показалось в первую секунду, что увидел призрака.

— Моя… родственница?! — на этих словах Тереза чуть сама не упала.

— Наша, — тихо поправил ее Ник. — Мириллис приходилась мне дальней кузиной.

— А где она сейчас? — жадно спросила Тереза, двигаясь за Ником, как привязанная. Оказалось, что шли они на кухню. Покопавшись в огромном холодильнике, Ник поставил в микроволновку разогреваться еду, и только потом сел за стол, за которым его внезапно обнаружившаяся родственница уже с удовольствием поедала что-то в холодном виде.

— Если коротко, то все Гриммы между собой родственники, — издалека начал Беркхардт. — Дело даже не в родственных связях, а в тех способностях, что нас объединяют.

— Способностях? — вычленила самое главное для себя Беда.

— Мир велик, и глупо предполагать, что все сказки — это всего лишь выдумка, — откинулся на спинку стула Ник. — В нем есть место всем: ведьмам, демонам, богам, призракам, Существам, Королевским Домам, Сопротивлению, Совету… Гриммам.

От удивления Тереза даже перестала жевать.

— Эти все… они существуют?!

— Ты сегодня дралась с Чешуехвостом. Монро, мой друг — он Потрошитель. А наша семья… Моя мертва в полном составе. Мириллис, как я думал, тоже мертва. Видимо, ошибался, и она оставила после себя наследие — тебя. У нас были две тетки. Келли Беркхардт, я ношу ее фамилию, и Мари Кеслер. Обе были убиты.

— То есть, ты действительно мой кузен? Такой же, как и я? — от таких новостей аппетит Терезы только еще больше разгорелся, и добавка была воспринята ею на ура.

— Не совсем, — снисходительно хмыкнул Ник. — Я обученный Гримм. Правильно воспитанный и правильно обученный Гримм. А это сила, с которой вынуждены считаться даже Королевские семьи, Феррат, Жнецы и Ищейки. Да вообще все.

— А это еще кто? — изумленно распахнула глаза Беда.

— Не торопись, ешь. Потом я покажу тебе комнату, примешь душ, и я познакомлю тебя с библиотекой Гриммов, где ты сама все увидишь.

Однако планы пришлось срочно поменять — Беркхардта вызвал на место преступления его напарник.

— Так… — с шумом отодвинул стул Ник. — Пошли, я покажу тебе все самое основное. Надеюсь, что пожалеть мне об этом не придется? — оглянулся он на буквально наступающую ему на пятки Беду, которая прихватила с собой из кухни тарелку и теперь жевала на ходу.

— Не, — толком не прожевав, замотала та головой.

Продемонстрировав кузине ее комнату, одолжив кое-что из своих вещей и проведя в библиотеку, хитро спрятанную от чужих глаз, Ник уже собирался уйти, когда ему напомнили о самом главном.

— Слушай, а как твоя девушка ко мне отнесется?

/ Вот-вот. Как насчет меня? /

— Я знал, что что-то забыл, — смущенно закрыл глаза Беркхардт. — У меня не девушка. Я живу с мужчиной. И живу с ним дольше, чем ты живешь на свете, — с нажимом сказал Ник, когда увидел, что Тереза собирается что-то сказать. — Это — наш общий дом. Наша жизнь, в которую я тебя впускаю. Он тоже полицейский, и он единственный, у кого есть доступ сюда, так что не перепутаешь его ни с кем.

— А он о тебе знает? — все же задала свой вопрос Тереза.

— Знает, — чуть печально улыбнулся Беркхардт. — Он знал обо мне раньше, чем я — о нем.

Глава 12.

Портленд, штат Орегон, 12 сентября 2001 года от РХ.

Сидя в кресле для посетителей, полуприкрыв глаза, капитан Ренард внимательно наблюдал за комиссаром Трейни, который метался по собственному кабинету, боясь подходить к окнам. Но даже так Шон прекрасно знал, что творится сейчас на улицах его города.

/ Дурная кровь покоя не дает? /

/ Хочешь, чтобы началась такая же резня, как и в других городах? Достаточно самоустраниться. Люди пока в шоке, но еще день-другой, и тогда польется кровь. Реки крови, моря… Ты не хуже меня осведомлен о том, что собой представляет человеческая природа. Думаешь, они не припомнят тем, кто «другой», свои страхи и слабости? Не поспешат обвинить в своих ошибках и бедах? Я хочу это предотвратить, но будучи простым капитаном полиции этого не получится. Влиять на людей я не смогу, а вот Существа… Это другой вопрос. За столетия скрытной жизни они привыкли к правилам и тому, что за их нарушение последует наказание. Полагаю, что в моем случае все должно пройти гораздо легче, чем в любом другом месте: о нас с тобой знают. В большей степени обо мне, ты, благодаря своим действиям, для них ночная страшилка. О тебе знают, что ты есть, но не знают конкретно, кто ты. /

/ И ты собираешься это изменить. /

/ Не совсем. Беда уже достаточно хорошо обучена, чтобы быть фасадом. Вывеской. Тебя я светить по-прежнему не хочу. /

/ Предпочитаешь держать при себе? /

/ Да, при себе. Я устал быть один. И тебе стоит ценить эту усталость. /

/ Я не ценю. Она бьет по мне с той же силой, что и по тебе. Мне точно так же плохо без тебя. /

/ Я просто хочу быть уверен, что больше никогда не увижу в твоих глазах разочарование. Что ты остановишь меня, если я заиграюсь во власть. /

— Вы можете мне хоть что-то сказать?! — едва не сорвался снова Трейни.

— Комиссар, я сказал вам уже все, что мог. Обещать что-то сверх — не в моих силах и уж тем более — не в моей власти.

— Да уж, а ультиматумы ставить вы мастер, — с бессильной ненавистью выдавил Трейни, обрушиваясь в свое кресло. — Что изменит один человек?

— Не совсем человек, — снова спокойно поправил его Шон. — Однажды я вам это уже говорил, в этом же кресле, в этом же кабинете. Повторю опять. Николас Беркхардт — единственный, ради кого я вообще готов напрягаться. Ради кого я вспомню такие слова как «жертвенность», «человечность», «жалость», «доброта», «сострадание»… и еще множество других, среди которых будет и «мораль». Власть, особенно в такое время, как сейчас, — это слишком большой искус. Я один ему сопротивляться не смогу, для этого мне и нужен Ник. Чтобы остановить меня, когда я не замечу грань, которую пересекать не стоит. Когда я забуду, ради чего вообще шел в полицию. Поймите, сейчас не время цепляться за правила. Позавчера они были актуальны. Вчера нам всем показали, насколько неверно мы воспринимали окружающий мир. Сейчас необходимо не цепляться за то, что было, а реагировать на то, что стало. Ник… Он не просто мой якорь, он — моя спина. Учитывая все обстоятельства, которые вчера вскрылись, мне нужен кто-то, кому я буду доверять без оглядки, полностью и абсолютно. В ком я уверен больше, чем в самом себе. Только в этом случае, когда я буду знать, что мне нет нужды охранять свою спину самому, я смогу предпринять меры по сохранению спокойствия.

— О, да… меры… — наклонился вперед комиссар. — Как так оказалось, что вы и ваш участок оказались наиболее подготовлены к тому ужасу, что обрушился на весь мир? Вы знали?

— Уже некоторое время я систематизировал те преступления, с которыми сталкивались мои детективы и Ник. Слишком много странностей. Одна — это случайность. Две — совпадение. Три — закономерность. Но их было гораздо больше, чем три. Рваные раны, нанесенные животным. Обезглавленные тела. Отравления. Фанатики, выбрасывающиеся из окна с непонятным кличем… Я искал секту, но даже моей фантазии не хватило на реальность. А что насчет подготовленности… У меня погибли трое. Пятнадцать человек получили ранения разной степени тяжести. Двое уже никогда не вернутся в строй. По-вашему, это — легко отделался?

— Лейтенант Беркхардт находится на очень хорошем счету. Капитан Маркус не отдаст его просто так, — сдаваясь, покачал головой Трейни.

— Мы можем предложить ему замену, во много раз превосходящую Ника, — вкрадчиво выбросил на стол свой самый убойный козырь Ренард.

— Себя? — саркастично поднял брови комиссар.

— Гримма, — поднял на комиссара темный взгляд Шон.

— Существо? — с некоторой запинкой после паузы спросил Трейни.

— Природа умна, намного умнее человека, как бы он не мнил себя ее повелителем, — сложил перед собой кончики пальцев Шон. — Создавая идеальный яд, она создает и противоядие. Создавая идеального хищника, она создает и идеального охотника. Существа тоже умеют бояться. Того, кто охотится на них столько же, сколько существует сама их раса.

— Вы говорите про этого самого Гримма? — забыв о кошмаре, творящемся за окнами, подался вперед комиссар.

— Я не сидел сложа руки ни вчерашний день, ни сегодняшнюю ночь. У меня хватает должников, среди которых оказались и наши соседи по разуму. И эти должники оказались весьма адекватными лю… личностями. Они же мне и выдали эти сведения. Как оказалось, кузина Ника, которая живет с нами последние три года — Гримм. Человек, но ничем не уступающий Существам. Такая же быстрая, сильная и выносливая, как они. С хорошим нюхом, слухом, зрением и реакцией. С кровью, на которую почти не действуют ни природные яды, ни зелья ведьм. Кровью, которая сама является универсальной отравой или антидотом. А еще Гримм способен узнать Существо тогда, когда все вокруг уверены, что это — человек. Вот Терезу я и готов предложить в обмен на Ника.

/ Не боишься, что это слабое место в твоем плане? Что ее просто заграбастают военные и упекут в свои лаборатории, пытаясь разгадать загадку ее крови? /

/ Маркус так просто тебя не отдаст, а ее так просто не отдам уже я. И ты. И не только мы — стоит только озвучить, кто она и что из себя представляет, за нее горой встанут все жители этого города, для которых она станет символом спасения. Думаешь, военные дураки и не поймут этого? К тому же, Ник… Это — МОЙ город. В котором распоряжаюсь Я. На этом вопрос считаю закрытым. /

— Не боитесь, что на такое сокровище найдутся другие охотники? — Трейни уже что-то просчитывал.

— Тереза девушка умная и очень самостоятельная. К тому же, у нее есть два очень весомых аргумента — это я и Ник. В полиции мы служим только по прихоти моего партнера, поэтому остальная часть нашей жизни как-то упускается другими из виду, и совершенно напрасно. Мне есть, у кого стребовать долги, и это не те люди, которым даже армия сможет сказать «нет». И думаю, что капитан Маркус сочтет замену вполне адекватной. Тем более, что работать ей скорей всего придется с Яном Вуличем, напарником Ника, который, вы только представьте себе, является Существом. Вот так-то.

— Кошмар какой-то… — снова вздрогнул Трейни. — Вот так работаешь с людьми, и вдруг оказывается, что это были совсем не люди.

— Комиссар, подпишите бумаги о переводе Ника… — устало вздохнул Ренард, чуя, что разговор собирается идти на новый круг. — Америке показали, что она совсем не так сильна и неуязвима, как казалось всем. И что на этой планете есть место не только людям, но и тем, кого мы так долго считали всего лишь сказками и легендами. Это уже случилось. Случилось по всему миру. Такое под коврик не заметешь и не сделаешь вид, что ничего не было. С этим надо как-то смириться, жить и работать. Что я и собираюсь сделать, как только получу Беркхардта в свое распоряжение.

— Комиссар… — тихо обратился к начальству Шон. — Однажды вы уже рискнули, подписав бумаги о моем назначении. Я знаю, что из-за этого вы едва не потеряли свое кресло, но я сделал все, от меня зависящее, чтобы оправдать это доверие. Поверьте мне, в меня еще раз. Отдайте мне Ника, и я постараюсь сделать так, чтобы Портленд стал самым спокойным городом Соединенных Штатов.

— Целый город за одного человека, — хмыкнул Трейни, глядя на одного из своих капитанов нечитаемым взглядом. — Ренард, если вы так спокойно приняли всю эту нечисть, найдите настоящую ведьму и проверьтесь на приворот — такое доверие и такая готовность на все подозрительны. Я подпишу бумаги о переводе лейтенанта Беркхардта под ваше начало. Маркусу этого самого Гримма вы сдадите сами, с полной инструкцией по эксплуатации. Даже прикрою собой и перевод, и Гримма…

— Но…? — напрягся Ренард на невысказанное условие.

— Раз уж вы так уверены в себе, и в своем партнере, то успокойте город раньше, чем от него останутся руины.

Глава 13.

— Вы уверены? — высокий сухопарый мужчина неопределенного возраста остро глянул на объект своих сомнений, который с огорченным сопением копался сейчас в груде холодного оружия.

— У нас одно образование, одни знания, одни навыки. При желании мы оба давно уже могли получить титул мастера исторического фехтования, но зачем? — один из собеседников тоже глянул в сторону обсуждаемого мужчины, который уже выбрал несколько клинков и теперь проверял их на баланс и пригодность.

— Сколько вам лет? — сухопарый едва удержался, чтобы не закатить глаза: ему были знакомы, и слишком хорошо, такие вот… личности. Отпрыски богатых семей, которые ради забавы выучат несколько движений и мнят себя Мастерами с большой буквы. Ему потребовались десятилетия, чтобы достичь того уровня владения оружием, как сейчас. А эти двое… Впрочем, выбора у них все равно нет.

— Капитан, а вы не боитесь так рисковать своим любовником? — с некоторой ехидцей спросил еще один наблюдатель за разминкой определившегося в своем выборе Объекта. — Ваша уверенность может выйти вам боком, но для него это будут уже бессмысленные сожаления. Насколько мы знаем, все жертвы подвергаются очень тщательному обыску, и спрятать жучок не представляется возможным. Проследить мы попробуем, но если вдруг упустим — ему уже ничего не поможет.

— Я всегда найду его. В любом месте, в любом случае, в любой ситуации, — покачал головой тот, кого назвали капитаном. — Счет пошел на дни — друг Ника в их руках уже два дня. Набор идет неделю, после чего начинается Турнир, где выживший всего один — победитель. И я совсем не хочу знать, что случится дальше, если мы опоздаем со спасением.

— Капитан, вы понимаете, что ваш отказ от страховки ставит вас в очень… двусмысленное положение? Ладно, если эта авантюра увенчается успехом. А если вы потеряете своего детектива? Вас не спасут никакие заслуги, — остро глянул комиссар.

— Комиссар, помните мое обещание? — обернулся и в упор глянул капитан. Под мшисто-зеленым мертвым взглядом Трейни моментально опустил глаза. Насколько ему было известно, единственным, кто мог смотреть в глаза капитана Ренарда, был его детектив и любовник, лейтенант Ник Беркхардт. Всех остальных хватало на несколько секунд, не больше. — Я ведь его сдержал, как вы помните. И продолжаю выполнять. Эта ситуация как раз является его частью. Львиногривы решили, что неписаные правила этого города на них не распространяются, и устроили тут свой Турнир. Они ошиблись. И вдвойне ошиблись, когда взяли приятеля Ника. Гриффин и Ву будут прикрывать Ника по мере возможности, создавая нужные слухи. Остальное — дело времени.

Двое названных только и могли, что молча кивнуть.

— Это будет довольно просто: все считают, что Ник перевелся, но у меня в участке он отметиться не успел, поэтому шансы, что его опознают, весьма невелики. А даже если и опознают… Никто, кроме меня, не знает его истинных возможностей, а они… Если сорвусь я, то он сможет меня остановить. Если сорвется он — проще самому застрелиться сразу. Если успеешь.

— Хорошо, — нервно потер лицо комиссар. — Я услышал вашу точку зрения. Теперь я хочу лично убедиться, что у этого парня есть шансы выжить в этом побоище. Приступайте, — кивнул Трейни гражданскому.

Мистер Арно Феллини, который занимался историческим фехтованием сорок лет из своих пятидесяти двух, кивнул и кошачьим шагом двинулся навстречу замершему детективу, который упер кончики обоих выбранных им мечей в пол и внимательно смотрел на него.

В данный момент лейтенант Беркхардт был похож на иллюстрацию к женскому роману: он был одет в свободную шелковую рубашку с закатанными выше локтя рукавами и распахнутым воротником, плотные черные брюки и мягкие кожаные ботинки. Конечно, высокие сапоги подошли бы куда больше, но зато в ботинках было удобнее двигаться. А еще на нем не было никакой защиты. По этому поводу мастер, приглашенный для проверки, уже возмущался, но переубедить спокойного, словно танк, лейтенанта, не смог. И теперь был вынужден начать тренировку с гражданским, который разве что лезвие от гарды отличить мог, и на котором не было никакой защиты. Великолепно. Лучше не бывает.

Осторожный пробный взмах одним из мечей, которые умело держали давно привычные к ним руки, был отведен ленивым движением. Не сходя с места. Второе движение мастера было куда более уверенным, но и оно было отведено все тем же ленивым движением. Что ж, похоже, этот полицейский мог не только отличить лезвие от гарды, но и знал пару движений.

Следующей в ход пошла нехитрая связка, итогом которой стал прижатый к переносице мастера кончик одного меча. Острие второго все так же упиралось в деревянный пол возле левого ботинка. Отшагнув в сторону, Арно чуть прищурил глаза на спокойно смотрящего детектива, и воздух внезапно зазвенел от наконец-то столкнувшегося оружия. Однако и теперь мастера Феллини, которого не могли победить самые достойные соперники уже лет пятнадцать, ждал сюрприз: собираясь продолжить движение, он внезапно обнаружил, что к его переносице опять прижимается кончик меча. При том, что это движение он уловить не сумел. А второй меч все так же упирался острием в пол.

Отойдя в сторону, он опять окинул взглядом спокойного лейтенанта, но в этот раз он видел соперника, а не новичка. На этот раз в ход пошло все мастерство, знания и уловки, накопленные за годы тренировок и боев, но итог был один: ему в переносицу вновь уперлось острие одного меча.

— В чем дело? — недовольно нахмурился комиссар, который никак не мог понять, что именно происходит.

— Ваш специалист Нику не соперник, — тихо пояснил Ренард, и неожиданно стянул с широких плеч пиджак. Небрежно зацепив его на ближайший крючок, он распустил галстук и сунул его в нагрудный карман пиджака. После чего принялся закатывать рукава своей рубашки.

— Капитан, что вы собираетесь делать? — в первый раз за все время спросил Хэнк.

— Комиссару нужны доказательства, чтобы он мог со спокойной душой дать добро на эту операцию. Но он этого не сделает, пока не увидит, на что способен Ник. А он этого не увидит, потому что мистер Феллини ему не соперник, — пояснил детективу Шон, с гримасой неудовольствия выхватывая из небольшой кучи оружия самые подходящие для себя по размеру мечи.

Увидев это, Беркхардт впервые показал, что оружие он взял не для того, чтобы покрасоваться. Неожиданно тот меч, что все это время упирался в пол, описал сверкающую дугу и оказался вытянут вдоль руки острием к локтю, а сама рука согнута так, что прикрывала живот. Хватка на втором мече тоже изменилась: теперь рукоять меча была пропущена между средним и безымянным пальцем, лезвие так же спускалось кончиком к локтю, а рука поднялась от бока к уху. Ноги Беркхардт так же расставил в довольно странную стойку: почти балетную, но на расстоянии шага.

Знакомый с обратным хватом, но не знакомый с продемонстрированной стойкой, Арно Феллини во все глаза наблюдал, как сходятся капитан и детектив, но начало схватки увидеть не смог. Просто обе фигуры чуть ли не размазались в воздухе, а по залу потек непрерывный звон скрестившегося оружия. Оба бойца двигались настолько быстро, что были похожи на две размазанные тени. Трое наблюдателей лишь рты раскрыли, не в силах понять то зрелище, что разворачивалось перед их взглядами. Четвертый мог бы понять, но просто не успевал увидеть все. Слишком быстры были те, кого он в самом начале разговора обозвал про себя «любителями». Любителем был он. А перед ним сражались Мастера.

Раздался короткий свист, глухой удар, и в одной из стен завибрировал меч, воткнувшись в нее чуть ли не на треть. Почти рядом с безмолвной группой замерли Ренард, прижавший лезвие одного из мечей к боку Беркхардта, а второе — к шее Ника. И именно из-под второго лезвия лениво ползла ярко-алая капля крови. Меч самого Ника упирался в пол.

— Ты проиграл, — с насмешкой заметил Ник, делая шаг назад.

— Ты сжульничал! — оскорблено воскликнул на это Ренард, будто это не он едва не перерезал горло собственному любовнику.

— Ты делал то же самое, — насмешливо хмыкнул Ник, — я просто успел первым.

— Почему он проиграл? — сипло спросил Арно, делая свистящий вдох. Как оказалось, он почти не дышал все то время, что длился этот короткий бой. — Ведь ранен именно лейтенант Беркхардт.

— Потому что пустить кровь друг другу — это проще простого. А вот порезать так, чтобы испортить одежду, но не попортить кожу — это намного сложнее. Особенно когда проигрывает тот, кто первым пускает кровь, а второй старается именно что подставиться под удар.

Только после объяснения капитана все обратили внимание, что рубашки и кое-где брюки обоих — это скорее дизайнерский набор лент, чем одежда. А единственная капля крови — на шее Беркхардта. Из пореза, который уже успел закрыться, настолько тонким он был.

— Кстати, нам стоит изменить тренировки — как оказалось, оружие из дрянной стали, с ужасной заточкой и без нормальной балансировки усложняют ее на порядок, — почти весело заметил Ник, направляясь к стене за все еще торчавшим в ней мечом.

— Тащи свой Экскалибур, Артур, — оскорблено заметил Шон, с досадой роняя свое оружие в общую кучу.

— Ой, да ладно тебе, Мерлин, у тебя зато твой посох был, не завидуй, — ехидно оскалился Беркхардт, вытягивая меч из деревянных панелей и стены под ними с такой легкостью, будто это было теплое масло. — А если расстроен, то утрись своей шикарной белой бородой — она тебе о-о-очень к лицу!

Видимо, это было что-то из разряда личных шуток, так как после этих слов Ренард аж покраснел от злости.

— Какого?! Если бы не ты, со своей Гвиневрой, то все было бы нормально!

— Пить надо было меньше, меньше надо было пить! — продолжил скалиться Ник.

— Я чего-то не понимаю? — холодно осведомился комиссар, не желавший чувствовать себя идиотом, каким он себя и ощущал после увиденного.

— Простите, господин комиссар, личные заморочки, — ярко сверкнул глазами в сторону разозленного Шона Ник. — В свое время нам пришлось… по обстоятельствам непреодолимой силы поучаствовать в нескольких спектаклях. Одним из которых был спектакль про рыцарей Круглого Стола. Как вы поняли, я играл Артура, а вот Шону пришлось сыграть Мерлина. Просто он на… генеральную репетицию ухитрился явиться после недельного запоя, небритым, нечесаным и опираясь для равновесия на какую-то палку. Он был обречен на эту роль.

Видимо, было что-то еще, так как Беркхардт все же не выдержал и расхохотался под тихое, но злобное ворчание Ренарда. Видимо, тот тоже мог припомнить несколько ролей любовника.

— Зато тебе несказанно шли лосины Робин Гуда.

— И что? При этом мне не пришлось, как Гаю Гисборну, жить в зловонном Ноттингеме. Да и стреляю из лука я все равно лучше тебя! — почему-то четырем мужчинам явно показалось, что Ник едва не показал язык Ренарду.

— Ладно, пошутили — и хватит, — оборвал пикировку комиссар. — Теперь я верю, что детектив Беркхардт сможет постоять не только за себя, но и за своего приятеля, не убивая при этом своих противников. Поверю на слово и капитану Ренарду, который уверяет нас, что сможет найти то место, куда свозят всех похищенных. Теперь осталось придумать способ, как подсунуть им нашу жертву.